ладно! – «Простодушная» жиличка развернула телефон к себе и как будто заново присмотрелась к милому. (Паршин на том снимке получился добрым-добрым, серьезно пьяным и веселым, так как на дне рождения Ханькина немало приняли.) – Вообще-то он у меня директор мебельного магазина… – произнесла задумчиво.
– А начинал не с грузчиков? – хмыкнула подобревшая Ивановна.
– Ага. А как вы догадались? – Землероева распахнула во всю бездонную ширь зеленые глазищи и восхищенно покачала головой. – Ну вы даете, Марь Иванна! Все в точку. Был Пуся грузчиком! Вначале в продуктовом, потом в мебельном, потом…
Ни для кого не является секретом старый опробованный финт: дай в человеке блеснуть неординарной личности, и он твой – навеки. Поскольку всякий убежден: есть в нем талант, который не каждый видит.
Радиоактивная тетка моментально превратилась из железобетонного в свинцовой оболочке реактора в плавленый сырок «Виола». Хоть мажь ее на хлеб и угощайся.
Советы начала давать, мол, знаем этих бывших грузчиков. Видали.
Евдокия истово таращилась. Губами восхищенно шлепала. Контакт стремительно налаживался в нужном русле.
Когда над головами шушукающихся уже за чаем дам раздался скрип половиц из верхней квартиры, Ивановна досадливо поморщилась:
– Да уж… слышимость тут у нас…
– И пес с ней! Со слышимостью. – Землероева беспечно отмахнулась. – Я же сказала: жить здесь не буду, хату для отвода глаз сняла, чтоб Пуся не зазнался.
– Молодец, – облегченно одобрила тетя.
Евдокия горделиво распрямила спину.
– Я не содержанка, Мария Ивановна. На свои живу. Дома в Выборге, – понимая, что опытная квартирная хозяйка моментально отметит отсутствие у приезжей всяческого говорка, Дуся выбрала для легенды культурный город Выборг, – я работала секретарем в адвокатской конторе. Заработала. Могу потратить.
Над головой в обратном порядке – от подоконника к коридору – проскрипели чьи-то шаги, и Евдокия, протаптывая прежнее благодатное русло, вновь округлила глаза:
– Мария Ивановна…
– Можешь «тетя Маша», – объявила размягченная тетушка.
– Теть Маш, – тут же сократила дистанцию Дуся, – а вот скажите. Когда ваши соседи жильцов пускают, не просят вас на них взглянуть? Вы же людей – насквозь! Никакого участкового не надо!
– Бывает, бывает, – поглаживая рукой в конопушках белую столешницу, слегка лукаво сконфузился «рентген». – Если кто-то летом на дачи отъезжает, то ключи оставляет только мне. Все знают, что я не промахнусь, не прогляжу.
– Да-а-а, – уважительно протянула Евдокия. – У вас талант. Вам бы в сыщики податься.
– Да ну их, – пренебрежительно отмахнулась тетя Маша. – Бегала тут одна, приставала ко всем. А как с людьми поладить… – Ивановна вновь произвела презрительную отмашку. – Бестолочь, липучка.
– А чего она здесь бегала? –
