их, чувствовать хоть что-то, кроме этой руки, которая росла на его спине, тянулась вниз. Потом эти ощущения погасли от невыносимо горького, как полынь, рта с морозным, колким языком, прижавшимся к его небу.
Боль вспыхнула и побежала по телу электрическим разрядом. Тысячи крошечных, невидимых глазом ростков плантиморфа прорвали кожу и потянулись вниз: от горячей поверхности нечеловеческой ладони – вдоль позвоночника, от рта – к полыхающей шее и плечам. Хозяин легко проходил сквозь человеческую плоть, наполняя безумной болью и эйфорией. Почти невыносимым восторгом.
Ирт был в нем. Среди тонких вен и сосудов. Он купался в крови.
Тело рвалось, открывалось каждому движению Хозяина – требовательным толчкам под кожей. Она лопалась под давлением воздушными пузырьками. Ощущение непереносимого, смертельного восторга захлестывало сознание. Чага был так востребован, так наполнен и легок… Его несло в пространство мучительной, непередаваемой боли, на грань распада. Все ближе к тому, чтобы взорваться, разлететься по космосу мельчайшими обезумевшими электронами. Умереть, наконец…
Тим не услышал собственный крик и даже не почувствовал, когда безжалостно выдернули из жгучих ветвей Хозяина. Пронзительный механический звук оглушил, и он рухнул в темноту.
Очнулся Граув от того, что по болезненно пульсирующему телу что-то двигается. Попытался сесть. Не получилось. Опустил глаза и увидел сквозь муть самого себя, неприглядно распластанного на операционном столе. Ткань мундира была разрезана, по кровоточащей коже двигался на множестве тонких и гибких конечностей хирургический манипулятор.
– Не нужно! – прохрипел Тим, смахивая устройство.
Над ним появилось сначала чье-то незнакомое лицо, потом всплыла белая от ярости рожа прокурорского сноба.
– Сдурел, капитан?! У тебя из пор кожи сочится кровь!
– Я не хочу, – с трудом выдавил он.
Решительно перевалился на бок и попытался скатиться с чертового операционного стола. Никто не имел права его заставить лечиться, если не было непосредственной угрозы жизни, но даже и в этом случае закон был на его стороне.
Я заслужил эту кровь, сам его попросил.
– Долбаные самоубийцы, искатели острых ощущений! – в бешенстве выплюнул следователь.
Тиму захотелось прикрыть глаза, словно они могли ослепнуть от чужой неконтролируемой ярости.
– Не мог найти способ попроще, Граув?! Большинство заскучавших на этой планете удовлетворяется обычной поножовщиной.
– Вы же хотели от меня доказательств, генерал-майор? Вы их получили. А теперь идите в пределы со своим пафосом.
Тим, пытался собрать на груди заляпанный кровью китель и удержаться от качки на слабых ногах. Болел каждый миллиметр растерзанного тела, голова кружилась, но мир воспринимался так остро, так пьяняще отчетливо. С привкусом сладостной безотчетной тоски.
– Значит, это и было доказательство? – прищурился генерал-майор.
– Да.
