вздрагиваю. Девушка на соседней кровати бормочет во сне. Она не немая! Она очень даже говорящая, причем по-французски. Готова ручаться, а кое-какие познания на сей счет у меня имеются, что родом она из континентальной Франции, а не из Квебека, где каждый канадец по гражданству мнит себя французом по духу. Теперь у «Детективного агентства Балдмэна» есть косвенные доказательства того, что киллер явилась в Локвуд издалека. Что это дает? Мне – ничего. Насчет мистера Балдмэна – не уверена.
Соседка утихает, а я ворочаюсь в нетерпении: скорей бы утро, придет Колмен, и я поделюсь своим открытием. Мерно тикают часы на столике, а я не могу их пришпорить. С рассветом сон наваливается на меня, и я засыпаю.
– Пора принимать лекарство.
Я открываю глаза. Надо мной медсестра, ее белая униформа спросонья кажется ангельским облачением. В руке медсестры листок бумаги, на нем желтая капсула. Я покорно глотаю ее. Вкус отвратительный.
Потом сестра будит Шпильку, и протягивает ей целую горку таблеток. Та запивает их водой, не проронив ни звука. Продолжает играть немую.
Мы остаемся одни. Сон возвращается, а вырывает меня из его объятий опять же медсестра. Что-тоони зачастили. Девушка сует мне под мышку градусник и поворачивается к соседке по палате. В ее руках шприц.
Шпилька смотрит на медсестру и улыбается. Сегодня ее улыбка мне совсем не нравится, не нравятся и глаза, с которых будто сдернули пелену. Я передергиваю плечами, градусник вываливается на одеяло. С притворным стоном я сажусь на кровати, сбрасываю ноги, встаю. Стоять неудобно, гипс мешает. Электрошокер остается под одеялом.
Шпилька протягивает руку локтевым сгибом кверху. Медсестра давит на поршень, удаляя воздух из шприца. Из иглы вырывается струйка жидкости.
Я делаю шаг, путаясь коленями в ночной рубашке, хватаю с тумбочки вазу и разбиваю ее о голову медсестры. Женщина падает вся в воде и цветах.
– Soeur! – кричит Шпилька.
– На помощь! – кричу я, хотя совсем не уверена, что она прибудет по моему зову.
Но она прибывает: в палату врываются Балдмэн и Дик. Пока шеф вяжет руки медсестре, Колмен занимается Шпилькой. Несмотря на травмы, моя соседка так извивается, что Дику приходится наложить руки на ее горло и чуть-чуть сдавить. Шпилька затихает и позволяет спеленать себя бинтами.
– Как ты догадалась? – спрашивает Балдмэн.
– В военный госпиталь не берут на работу иностранцев, а эта медсестра поставила мне градусник под мышку. Так делают в Европе, у нас в Штатах градусник принято брать в рот.
– Ее хотели убить, – говорит шеф, имея в виду Шпильку.
– Но она подставила руку! И улыбалась. И назвала по имени – Soeur.
– Это не имя, Дженни. Soeur по-французски – сестра.
– Они сестры!?
– Но не милосердия.
– Как же… Она ведь сама…
– Такое ремесло! Родственные чувства тут значения не имеют. Киллер «работает» без права на ошибку, а
