неважно. Со вчерашнего дня душу скребли непонятные тревоги. Предчувствие беды не давало покоя. А еще у нее из головы не выходил старший вожатый.
Магическая палатка работала плохо. Родители прохаживались среди столов, не заглядывая под тент, украшенный каббалистическими знаками. Настя гуляла вокруг, наливаясь злобой. То ли у нее получилось устроить хорошую станцию на ярмарке, то ли нет – она пока не могла для себя это решить. От уверенности зависело, как вести себя на очередном разгроме у начальства – с пониманием качать головой или бороться за свои права.
Мелькал Женька. Половину ребят первого отряда уже разобрали чадолюбивые родственники, так что особенной работы на сегодня не предвиделось.
– Как дела? – около палатки появился Толмачев.
– Погадать? – тут же высунула нос Вава.
– Давай! – Вовка протянул свою длинную узловатую ладонь.
– Позолоти ручку! – игриво шевельнула плечом Маруся.
Вовка хлопнул себя по бокам – в его тренировочных штанах карманов не было.
– В обед булочками отдам.
Настя открывала и закрывала рот. Наверное, где-то сошел ледник или белые медведи внепланово завалились в спячку – за десять дней смены старший вожатый ни разу не подошел к ней и не спросил, как у нее дела, а за последние два дня это уже третий заход. Или меняется погода и действительно пойдет дождь?
Вава неуверенно провела ноготком по глубоким линиям на руке вожатого.
– Э-э-э… – протянула она, поглядывая на Настю. Та машинально бросила взгляд.
– Ладонь широкая, пропорциональная, – произнесла негромко она, то ли подсказывая, то ли боясь, что их услышит еще кто-то, кроме Вовки. – Добродушие, открытый характер, уравновешенность. Не умеет лгать и обманывать. Работа скорее техническая, чем интеллектуальная. Линии Жизни и Судьбы глубокие – ты сам для себя уже все определил и не свернешь с намеченного пути. За здоровьем надо будет следить. – Настя и не заметила, как перехватила из Вавиной руки ладонь старшего вожатого и с азартом начала ее разглядывать. – Сильно развито воображение. – Она показала на основание большого пальца. – Но ты рациональный человек, поэтому все у тебя подчинено разуму.
– Да что ты! – впервые откликнулся Толмачев, блеснув в Настину сторону карими глазами.
– Будешь женат, будут дети, – смутившись, добавила Настя, повернув напоследок тяжелую неподатливую ладонь ребром.
Она выпустила Вовкину руку, но тут он сам цапнул ее за локоть.
– Пойдем! – потянул он Настю за собой.
– Куда?
Настя оглянулась на своих подопечных. И у Вавы, и у Маруси были восторженные мордочки, словно она им сейчас продемонстрировала чудеса левитации, а не доступные всем азы хиромантии.
– Проверим, насколько рациональное во мне преобладает.
Все было странно – и внезапный
