Бродского, из неудачного фортификационного поручика самого великого писателя, из обыкновеннейшего кагэбешника президента и так далее.
По отношению к предначертанной судьбе мы выступаем в роли робкой и безвольной невесты: «ничего не поделаешь, так, видно, суждено». В случайной судьбе мы – кузнецы своего счастья, женихи своей судьбы. Обрученные с судьбой – по левую ли руку, по правую ли – мы обречены на нее и в своей воле, и в своем безволии. И это задает драматургию нашей жизни, но только в финале мы узнаем (или узнают зрители нашей жизни), что это была за пьеса: фарс, детектив, комедия, драма или трагедия. Но в любом случае мы – авторы своей судьбы. Потому что тот, кто хотя бы раз или иногда был автором, тот знает: что-то пишешь сам, а что-то приходит само собой, и ты лишь канал или орудие написания (на бумаге, холсте, в нотных линейках или еще каким-либо вычурным образом). И в этом соавторстве – непреходящая прелесть нашей жизни и нашей судьбы: судьба ли вмещает нашу жизнь, жизнь ли вмещает нашу судьбу – все равно весело и радостно творить с кем-то в паре и наедине от остального мира.
А пока мы живы, мы можем рассуждать лишь о моменте или моментах судьбы:
Момент судьбы впрямую зависит от событий и поступков и находится в обратной зависимости от времени:
И отпущенное нам время – это еще и время, чтобы задавать себе разные вопросы, в том числе и этот: «Откуда берется судьба?»
Пространство и место
реальность и действительность географии
География, претендуя на пространственный анализ, а, следовательно, на анализ реального (о чем – ниже), этим мало занимается: ведь анализ всегда вторичен по отношению к синтезу. М. Хайдеггер утверждает, что впервые «анализ» был использован Гомером в «Одиссее»: по ночам Пенелопа расплетала («анализировала») рубашку Одиссея, которую ткала («синтезировала») в дневное время. В географии нет общепризнанной теории пространства, синтезирующей географические представления о нём. Данная статья не претендует на создание этой теории, но лишь ставит вопрос о её необходимости.
Пространство
Пространство невозможно рассматривать вне времени, с которым оно составляет пространственно-временной континуум, с чем согласны и физики, и математики, и географы, и историки.
Время удивительно разнообразно.
Прежде всего, следует различать циклическое («мужское») и векторальное («женское») время. Цикличность времени выражается в календаре и циферблате, циклическое время подчиняется идее «ничто не ново под луною» (Зенон Элейский) и потому и называется «мужским» или «хозяйственным», что подчеркивает повторяемость и неизменность хозяйственного круга дел, забот, начинаний, свершений и результатов. Векторальное время все время куда-то безвозвратно уходит и просачивается
