и что? Дочь двоюродного племянника будущего императора. Во дворце таких, как цыплят в курятнике. Ты посмотри на нее, Вольга. Ни красоты, ни пользы. Никому не нужна. Пусть лучше идет с тобой. Может, счастье свое повстречает.
Магдалена была права. Права горькой правдой, которую люди не говорили принцессе Гризельде, но которую охотно показывало все, что могло отражать. Короткошеяя кубышечка с круглым белым лицом. Рот, который слишком часто улыбался, вздернутый нос, на который, стоило показаться солнцу, лезли проклятые веснушки. Рыжие прямые, как солома, волосы никак не хотят укладываться в благонравные прически. Сапфировые очи Берканы из Аскхейма множество раз повторились в ее потомках, но Гризельде достались глаза, цветом напоминающие южные орехи-каштаны. При дворе же красавицами почитались девы печальные, тонкие, бледные до прозрачности, с золотыми мелкими кудрями. Ох, и смеялась же, верно, судьба, награждая принцессу из дома Бремингов Лорейнских внешностью толстухи-деревенщины!
Будь Гризельда по праву рождения ближе к престолу, женихов прельщало бы ее высокое положение, но она принадлежала к младшей ветви рода, и знатнейшие дворяне Империи не спешили свататься к невзрачной девушке-перестарку, поджидая, пока подрастут дочери ее братьев, которые, по всему, станут настоящими красавицами.
Некоторое время за ней ухаживал барон из свиты наследника – мощный, шумный и веселый. Он нравился Гризельде, и девушка с легким смущением мечтала о дне, когда кавалер отправится к императору просить руки правнучки. А потом она однажды услышала, как тот, кого уже считала женихом, со смехом говорит приятелям, что берет «дурочку» «на племя» и «крови ради». Гризельда не стала мстить, просто сказала бабушке, что не хочет выходить замуж за борона. Беркана ничего не спросила, но через несколько дней коварный кавалер отправился охранять южные границы Империи.
Никто не решался произнести вслух, но многие думали, что, если рыжая некрасивая принцесса, слишком много времени проводящая в библиотеке среди пыльных свитков, и станет наконец чьей-нибудь невестой, так только Христовой. Пустоцветы обрывают.
– …Магдалена, ты не понимаешь, что начнется в Лагейре и Империи, если завтра утром принцессы Гризельды не окажется в замке Дракенцан?
Ведьма лукаво улыбнулась.
– Страшно подумать. Кстати, девочка, а почему тебя не ищут?
– Я сказала, что ухожу в монастырь святой Феклы помолиться за душу прабабушки. Я была там… Два шага солнца…
Магдалена расхохоталась.
– Ты слышал, Вольга? Монастырь святой Феклы! Обитель вдов, невест, потерявших женихов, дочерей, похоронивших родителей. Никто не смеет тревожить затворниц, если сами они не решат покинуть монастырь. Два шага солнца! Девчонка не пропадет. Принцесса Гризельда не существует больше для своей семьи, Империи, этого мира, пока сама не захочет вернуться.
– Магдалена, мы…
– Мы не можем распоряжаться судьбой девочки? Хорошо, пусть сама скажет, что ей милее – медленное увядание
