я, подняв на уровень лица и опустив ладони с мозолями. – А вот вы – что же, и судья, и палач?
– Да он вор! – возвысил голос, нагнетая в него ярости, Герберт. – Ты что, плотник, станешь заступаться за вора?
– Томас прав! – вдруг кто-то перекрикнул его.
Я взглянул. Это Эвелин. Подходит поближе, с лицом сердитым и твёрдым.
– Прав! Если украл – надо наказать. Но наказать, подумав, как. А не избивать для собственного удовольствия!
– А мы и накажем, – сказал негромко, но с металлом в голосе, оставивший разрезанную корзину Стив. – Обойдёмся вот только без женских советов!
– Мисс Эвелин, – подчёркнуто уважительно, поспешив смягчить тон Стива, проговорил я. – Прошу вас, уведите в лагерь старушку, Алис и мальчиков. Здесь им быть – не совсем хорошо. Здесь, как видите, дело скверное.
– Это разумно! – громко поддержал меня Нох. – Пожалуйста, окажите любезность, мисс Бартон!
Эвелин кивнула, взяла за руки стоявших поодаль мальчишек и быстро пошла к лагерю, кивнув на ходу уже Алис, которая, в свою очередь, потащила туда же старичков – Биглей.
– А накажем мы просто, – неторопливо и властно проговорил Стив.
Он подошёл, взглянул на сидящего, размазывающего по лицу кровь Даниэля.
– Вору перестанем выдавать еду. Навсегда. Полностью. Пусть кормит себя, как умеет.
– Правильно! – поспешно и радостно одобрил Герберт.
– Но ведь, – я в изумлении смотрел на них, – это же смерть! Он же умрёт, он не сможет!
– Тут, плотник, нет ни судьи, ни тюрьмы. Тут положенье суровое! – сказал, как будто даже насмешливо, Стив. – Да, здесь украсть еду – всё равно что убить. И он начал первым.
– “Всё равно что убить” и “убить”, – это разные вещи! – твёрдо выговорил я. – И вы, мистер Стив, единолично решаете такого вот рода вопросы? Как будто вся наша еда – ваша собственность?
– Зачем же единолично, – сказал он, прищурив глаза. – Решим сообща.
– Все решим? – уточнил я, понимая, как настроены ушедшие в лагерь.
– Нет! – непреклонно, и даже вроде как зло, заявил Стив. – Только мужчины.
Быстрым взглядом блескучих, коричневых глаз он окинул молчащих матросов.
– Давайте, ребята. Кто за то, чтобы оставить вора без еды, подходите сюда.
Герберт тотчас приблизился, кто-то из матросов тоже пошёл, кто-то топтался на месте. Пятеро охотников сошлись почти сразу. Ко мне подошли Нох и Бэнсон. Оставшиеся трое (если не считать не участвующего в принятии решения Даниэля) матросов разделились так: двое – к ним, один – к нам. Конечно, они колебались, но не колебаться здесь было трудно: пятеро охотников, давних друзей, были силой.
– Четверо против семи, плотник! – подпустив в голос скорби, сообщил Стив очевидный расклад. – Даже если быть до конца щепетильными, и пригласить мистера Бигля, то его голос ничего не решает. Нас всё равно больше. Значит, вор еды не
