нет! – вот жаркий вздох.«Не сетуйте на тризне…»
Не сетуйте на тризне,
Ведь смерть не стоит вздоха.
Она лишь форма жизни,
Изученная плохо.
«Мы любим резкие сужденья…»
Мы любим резкие сужденья.
Порой назойливо долбим их.
Что ж, мир достоин осужденья
За то, что много нелюбимых.
За то, что много не любивших
И в стороне от бурь стоящих.
За то, что очень много бывших
И слишком мало настоящих!
«Угнетенные скучным бытом…»
Угнетенные скучным бытом,
У обыденности под игом,
Брызжем юмором ядовитым
И тоскуем по резким сдвигам.
И молчим. И таим обиду
На других, обмануться способных.
И завидуем сильным с виду
И жалеем себе подобных.
Вспыхнуть? Где там! В потугах хилых
Только совесть слегка тревожим.
Что-то создали б, да не в силах.
Изменили бы, да не можем.
«Их кровь не красная…»
Их кровь не красная,
Не голубая даже!
А смех здоров,
Хоть временами тих.
И роль безгласная
Не уличенных в краже,
Непойманных воров
Устраивает их.
А тем, ограбленным,
Кто в простоте неловкой
Честь бережет
Средь низости и лжи,
Уже отравленным
Заглазною издевкой,
Еще и грудь прожжет
Сочувствие ханжи.
Отчуждение
Честный ропщет: воры!
Сын клянет отца.
Пересуды, ссоры,
Черствые сердца.
Всяк другого судит:
Знают – никогда,
Ни за что не будет
Страшного суда.
«Трудись, как вол…»
Трудись, как вол,
Живи, как муха,
Конец один для всех —
Земля,
Что тверже камня,
мягче пуха,
ровней стола,
круглей, чем брюхо
раскормленного кобеля.
Будь гением,
Будь идиотом, —
В гробу ты все равно
Мертвец.
Бессмертье, слава…
Да чего там? —
Конец делам,
Конец расчетам
И бесконечности конец.
И мудр лишь тот,
кто щедро тратит
дни, годы,
к месту не прирос,
Кто не Сизифов камень катит,
Кому и жизнь по счету платит,
Кто знает, что за гробом хватит
покоя, пустоты и грез.
Кочегар
Рыжий. Дым – рыжий.
Серый. Дом – серый.
А где-то ведь есть миры же!
И времени
целые эры!
Но здесь
подвал,
кочерга,
огарки.
Раздет
