2. Прощальный костёр
Вернёмся немного туда, где Григорий Прокопьевич ещё жив, где лето, август и много жизни.
Елене Александровне исполнилось восемьдесят лет, и глава семьи лично обзвонил всех детей и попросил приехать на дачу.
Обеденный стол на лужайке у дома не ставили, зато на его обычном месте горел костёр, а вокруг расположились пеньки от деревьев.
– Пап, ты в язычество ударился? – громко произнёс Владимир, подходя к родителям, стоящим у костра.
Маргарита быстро отдала коробку с подарком имениннице и пошла к дому. Она искала Василину, желая скорее расспросить, зачем Григорий придумал эту церемонию. В гостиной был накрыт стол для всей семьи, и Василина, хлопотавшая у плиты, посматривала в окно.
– Здравствуй, – только и сказала Маргарита. – У нас в машине фрукты и вино…
– Своего хватает, – перебила её Василина.
– Как хотите, – фыркнула Маргарита. – Аглая у себя?
– Наряжается, – улыбнулась Василина. – А ты не в духе?
– Зачем эти костры, потом запах год не выветришь.
А у костра внучки обнимали бабушку, пели ей песню и перепрыгивали с пенька на пенёк босиком.
Владимир дочерям сам денег не давал никогда, их содержанием занималась Маргарита. Старшая, Катерина, которой в начале лета исполнилось двадцать один, оканчивала университет на факультете дизайна. Девушка увлекалась всем, что связано с красотой, во всяком случае, она так считала. Жила она с родителями, но уже много раз намекала, что пора ей уехать из родительского гнезда. Отец ответил жестко: или замуж, или сама заработай. Лиза была младше Кати на полтора года, училась на факультете высшей математики, удивив этим в своё время всю семью. Круглая отличница, тихоня, Лизонька жила своей особенной жизнью, не впуская в свой мир никого.
– Дед, мы обряды будем совершать? – весело спросила Катя и присела на один из пеньков, протягивая руки к костру.
Но дед угрюмо молчал, зато разговорилась довольная Елена Александровна.
– Катюша, я сама не знала, что Гриша костёр разведёт. Пеньки где-то заказал. Он такой молчаливый стал, слова не дождешься.
Лиза, обняв бабушку Лену, любовалась огнём. Языки пламени отражались в стёклах её очков.
Когда-то её бабушка тоже была отличницей и старалась сделать карьеру, но после рождения первенца бросила работу и занималась только детьми.
– Лизонька, ты нам поможешь немного в доме, мне салфетки надо разложить, а то Аглая собой занимается, а Василина не успевает.
– Бабуль, пошли, какой разговор.
– Возьми подарки, а то руки оттягивают. Боюсь, что Георгий не сможет приехать.
– Сможет, – глухо откликнулся Григорий Прокопьевич.
Елена Александровна взяла Лизу под руку и потянула к дому.
Отойдя шагов на пять, она шепнула внучке на ухо: – Как с ума сошел. Вздумал костёр развести, зачем непонятно.
– Зато
