вы, черт возьми, такое городите?
– Я говорю, она меня укусила своими прекрасными зубами, как видите. Я говорю вам, она не хотела меня выпускать. Я ее поставил на мешок с гипсом, я прислонил ее к стене левой рукой, стараясь вырвать правую руку, но через минуту зубы сами разжались. Я вытащил руку, и тогда (может быть, это безумие) мне показалось, что голова была жива, глаза ее оказались широко распахнуты. Я хорошо их видел. Свеча стояла на бочке, свет падал на нее. Тут я увидел, что губы, ее губы пошевелились и произнесли:
– Негодяй, я была невиновна!
Не знаю, какое впечатление это произвело на других, но что касается меня, то у меня пот катился со лба.
– Ну это уж чересчур! – воскликнул доктор. – Глаза на тебя смотрели, губы говорили!
– Слушайте, господин доктор, так как вы врач, то ни во что не верите, это естественно, но я вам говорю, что голова, которую вы там видите… вы слышите? Я говорю вам, она укусила меня, я говорю вам, что эта голова сказала: «Негодяй, я была невиновна!» А доказательство того, что она мне это сказала, в том, что сначала я хотел убежать, убив ее (не правда ли, Жанна?), а вместо того чтобы спастись, я побежал к господину мэру и сам сознался. Правда, господин мэр, ведь правда? Отвечайте!
– Да, Жакмен, – ответил Ледрю тоном, в котором звучало сочувствие. – Да, правда.
– Осмотрите голову, доктор, – распорядился полицейский комиссар.
– Когда я уйду, господин Робер, ради бога, когда я уйду! – закричал Жакмен.
– Что же ты, дурак, боишься, что она опять заговорит с тобой? – сказал доктор, взяв свечу и подходя к мешку с гипсом.
– Господин Ледрю, ради бога! – с жаром произнес каменотес. – Скажите, чтобы они отпустили меня, прошу вас, умоляю вас.
– Господа, – заговорил мэр, делая жест, чтобы остановить доктора, – нам уже не о чем более расспрашивать это несчастного, позвольте отвести его в тюрьму.
– А как же протокол? – вмешался полицейский комиссар.
– Он почти закончен.
– Надо, чтобы обвиняемый его подписал.
– Он его подпишет в тюрьме.
– Да. Да! – воскликнул Жакмен. – В тюрьме я подпишу все, что вам угодно.
– Хорошо! – согласился полицейский комиссар.
– Жандармы, уведите этого человека! – распорядился Ледрю.
– О, благодарю, господин Ледрю, благодарю, – воскликнул несчастный каменотес с выражением глубокой благодарности.
И, взяв сам под руки жандармов, он с небывалой силой потащил их вверх по лестнице. Человек ушел, и драма исчезла вместе с ним. В погребе остались ужасные предметы: тело без головы и голова без тела. Я нагнулся, в свою очередь, к Ледрю.
– Милостивый государь, – сказал я, – могу я удалиться? Я к вашим услугам для подписания протокола.
– Да, милостивый государь, но с одним условием.
– Каким?
