над своими методами воспитания!»
А папа в ответ кричал: «Забавно слышать подобный совет от женщины, чья дочь навещала её лишь раз в два года!»
Поппи никогда не занимала ничью сторону, потому что, как бы это ни ужасно, они оба были правы. Папа отдалился от дочери после смерти мамы, а та почти никогда не навещала бабушку. Мама не любила Пену.
Зазвонил телефон.
– Бабушка?
– Поппи?
– Телефон звонит.
– Да, я знаю.
– Мне ответить?
– Только если тебе не трудно. Не перетруждайся.
Поппи вытерла руки об одно из сувенирных кухонных полотенец бабушки и взяла трубку стоящего в коридоре телефона.
– Поппи слушает.
– Звонит Эразмус Толл. Это та самая Поппи, у которой белое пятно в волосах и уродский джемпер?
– Откуда, скажи на милость, у тебя этот номер? Его даже нет в справочнике. И почему ты ничего не сказал о пятне, когда его увидел? Мне ещё слишком рано седеть!
– Во-первых, у меня самого белые волосы, а номер был написан…
– На врачебном бланке, конечно же, – перебила его Поппи, улыбнувшись. – Какая я глупая. Ты узнал что-то насчёт Щеппов или про стихотворение?
– Я достал вырезку из библиотечного архива. Думаю, тебе стоит её прочесть.
– О чём она?
– О пианисте.
– О пианисте?
– Я именно так и сказал. Зачем повторять?
– Может, просто прочтёшь её мне или – даже лучше – перескажешь?
– Тут ещё есть фотография.
– Тогда пришли её мне на мыло.
– Мне нельзя пользоваться интернетом. Мама говорит, что он делает меня агрессивным.
Поппи невольно сделала шаг назад.
– Почему он делает тебя агрессивным? Мне что, следует выключать телефон при каждой нашей встрече?
– Потому что с помощью интернета можно делать столько важных вещей, но люди почему-то используют его, только чтобы смотреть на фотографии кошек в чепчиках или поливать других грязью. И, уверен, ты согласишься, ничто на свете не выводит из себя сильнее, чем чужое мнение о тебе.
– А что твой папа насчёт этого думает?
– Ничего. Он мёртв.
– О, – тихо сказала Поппи. – Мне жаль.
– Почему тебе жаль?
– Люди говорят так, когда им хочется чем-то помочь… но они не могут.
Эразмус помолчал, но всего секунду. Это было странно. Он много говорил, но Поппи лучше всего понимала его, когда он молчал.
– Я думаю, нам следует встретиться у церкви через час одиннадцать минут. Мне нужно посвятить тебя в расследование.
– Для чего эти дополнительные одиннадцать минут? – спросила Поппи, проигнорировав его слова о расследовании.
– Я собираюсь пятьдесят минут изучать старые газеты в библиотеке. В моей обуви для ходьбы у меня
