остро и тонко подкалывал рогатого муженька, и тот, поджав хвост, уходил к своим ноутбукам, позволяя забавляться со своей женой. Однако, как только мозг нарисовал победу противника, возникли сомнение и страх. «Что, если победить не удастся?» – от таких мыслей сильнее забилось сердце. Увольнение было тем бичом, который подстегивал его думать и думать, гоняя мысли по кругу: «Где взять деньги, если не дадут премию? И сколько бонусов он вчера заработал?»
Ноги забились, и мышца, расположенная вдоль голени, стала болеть. Джонни терпел до моря. Но затем повалился на деревянную лавку темно-коричневого цвета и нервно задышал. Сердце выпрыгивало из груди. Вопросы, которые казались такими важными, отошли на второй план. Выжить бы.
Джонни считал себя не очень спортивным парнем. Ничем профессионально не занимаясь, он успевал везде по чуть-чуть. Бег он никогда не любил и мотал круги только ради зачета. Теперь сам заставил себя бежать. И это было чертовски трудно.
Через несколько минут Джонни привстал со скамейки и легкой трусцой засеменил к морю. Он остановился на пляже и увидел еще четверых сородичей. Молодая девушка в хорошем темпе разбивала ногами песчаный пляж. Круглые доли попы в обтянутых черных лосинах попеременно напрягались, выталкивая красивое тело вперед. Еще трое таких же одиночек с наушниками в ушах удалялись к линии пляжа, где их почти не было видно. Джонни развернулся и побежал обратно. Медленно. Останавливаясь через каждые 100–200 метров. Город постепенно оживал. Солнце не появлялось, не грело, но было уже где-то высоко. У входа во двор Джонни согнулся пополам, сплюнул и тяжело задышал. Он чувствовал себя победителем и проигравшим одновременно.
Душ помог, тело взбодрилось. Ангелина Кузьминична сменила гнев на яичницу и вопреки наказанию подала завтрак.
– Это правильно, а то совсем себя распустил. Предыдущий тоже пробовал. Сказал, что это не его. А ты, я смотрю, активно взялся за дело.
– Спасибо. Вкусно, как никогда. Простите за водку, я что-то не совладал с мыслями.
– Потом расскажешь. Иди на работу. И давай вещи грязные, я постираю.
Первую половину дня Джонни пребывал в отличном настроении. С Андреем пересекаться не приходилось. Эсэмэска о призыве на склад не приходила. Посетителей почти не было, и можно было просто стоять, оперевшись на столб. После обеда тучи еще больше сгустились над городом. Забежав на склад за новеньким пылесосом, Джонни заметил на лице Андрея помимо фингала, который оставил он, еще три отчетливые царапины. «Развод состоялся с применением физического насилия», – подумал Джонни, и это его еще больше озадачило. Встречи с Викой грозили стать публичными.
Эсэмэска пришла под вечер. Поход в кино был первым этапом открытых отношений. Джонни уснул в удобном кресле кинозала, так не разу и не посмеявшись над примитивной американской комедией. Вика обиделась и не стала настаивать на продолжении встречи.
Джонни
