больше сотни рыцарей ордена Храма выступили на север – пятьдесят из Шато-Неф и семьдесят из Баниаса. Самый большой поход тамплиеров за последние два года.
Дилан и Рональд были посланы вперед, чтобы поскорее отыскать сира Эдварда де Руа и других пропавших разведчиков, а также выяснить, почему сарацинские крестьяне покидают свои деревни.
Разведчиков они пока не нашли, зато узнали, куда подевались крестьяне – те, чтобы не оказаться на поле боя, вышли навстречу наступающим исламским войскам. Пойманный старик сказал, что идет великая рать.
Лишь к вечеру один из пяти разведчиков, наконец-то, вернулся.
– Они движутся сюда, – прогнусавил легко вооруженный сержант-разведчик, прискакавший на небольшой черной лошадке. – Их ведет старый эмир Хамы. Я подкрался к их лагерю и заметил его возле главного шатра.
– Можешь сказать, сколько их там? – Спросил разведчика Дилан.
– Тысяч пять или даже больше. У эмира в авангарде всадников полтораста, и все в тяжелых доспехах и с длинными пиками, – ответил разведчик, и глотнул воду из фляги.
Люди у костра переглянулись. Даже дюжину-другую тяжелых кавалеристов редко встретишь среди сарацин, а уж, чтобы сразу полторы сотни?
– Мы проехали вокруг в обход авангарда, – продолжал разведчик.
– Их колонне конца не видно.
– И они идут прямо на нас? – Спросил Дилан.
– Вот именно. – Нахмурился разведчик. – Эта дорога ведет к Баниасу. Думаю, они идут осаждать замок. Пора нам всем скакать обратно и укреплять оборону. Мне кажется, что против такого войска мы сейчас ничего сделать не сможем.
– И я про то говорю, – поддержал разведчика Дилан, – я даже думаю, что и в замке укрываться бесполезно: если они пойдут на приступ, то раздавят нас быстрее, чем подойдет помощь. А командор наш, по-моему, еще и атаковать надумал.
Во время обеденной трапезы в лагере Дилан вспомнил, как Кривой Жан, оруженосец командора, сира Гильома де Монтре, сказал утром, что ночью командор и офицеры совещались в главной палатке, а Жан подслушал. Сир Тандервиль и сир Колонедж придерживались мнения, что лучше укрепиться в замке и послать за помощью, но Отто Рауф и Ранульф де Нанд поддержали командора, согласившись с его предложением упреждающей атаки. Командор считает, что эмир не ждет, что встретит противника далеко к северу от замка, а все его огромное войско – просто недисциплинированный сарацинский сброд. Один хороший удар тяжелой кавалерии выбьет из них весь боевой дух, и они разбегутся, как уже бывало не один раз. Но что могут сто двадцать человек против тысяч! По мнению Дилана, атаковать было самоубийством.
Сержанты заголосили вдруг по всему лагерю:
– Братья Храма! Собирайтесь все к главному шатру!
Дилан, нахмурившись, доел свою корку хлеба и пошел вместе с остальными. Командор стоял возле шатра вместе с офицерами. «Вряд ли объявят что-нибудь приятное», – подумал Дилан, втиснувшись между другими тамплиерами из замка Шато-Неф. Когда собрались все, кроме часовых, командор откашлялся, прочистил
