style="font-size:15px;"> Вопли бессильной ярости были Матвею ответом. А он не унимался:
– Зачем надрываетесь? Чай не на митинге.
В проеме лаза появилось сердитое лицо девушки.
– Скорее!
– Бегу!
Точнее было бы сказать «прыгаю». В два прыжка спецагент преодолел необходимое расстояние и, пригнув голову, ступил под низкие своды.
Лисичкина ухватилась за змеящуюся по полу цепь, рванула раз, другой, и кусок стены стал медленно возвращаться на место, замуровывая вход.
В этот момент дверь подвала с треском распахнулась, и в помещение, приспособленное бандитами под пыточную камеру, ввалились Бука», она же лжемедсестра, она же Скотница, и два гориллоподобных субъекта с пистолетами наготове. Пули, вылетевшие из их стволов, застучали по краю лаза, обдав лицо Матвея кирпичной крошкой. Он припал к стене, опасаясь за целостность своего облика, хотя мог бы и не делать этого, поскольку в следующее мгновение кирпичный блок закупорил отверстие, став непреодолимой преградой.
У Лисичкиной, впрочем, было собственное представление о надежности каменного щита, отгораживающего их от преступников. Кромешную темноту прорезал луч фонарика, и Быстров увидел, что девушка склонилась над пластиковой коробкой, из-под которой выползала цепь. Откинутая крышка явила взорам сплетение проводов, какие-то датчики, никелированные детали непонятного назначения. В отличие от спецагента, Лисичкина знала что здесь к чему: ничуть не колеблясь, она запустила руку в свои роскошные волосы и вытащила шпильку. Незатейливый предмет женского обихода, зависнув над коробкой, через секунду выскользнул из девичьих пальцев и упал на сверкающие медью клеммы. Посыпались искры, запахло горелой изоляцией. Матвей напряг слух. И так еле слышное гудение сервомоторов, приводящих в движение кирпичный блок, совсем истончилось и, наконец, пропало.
– Теперь не доберутся! – удовлетворенно произнесла девушка.
– Спасибо вам, Марина, – с чувством сказал Быстров. – Спасибо!
– Что вы заладили! Окажемся на поверхности, тогда и поговорим.
Матвей насупился, обиженный неприглядной резкостью ее слов.
– Ладно вам дуться. – Лисичкина примиряюще улыбнулась. – Потерпите с благодарностями десять минут. Сможете? Тем более что еще не все позади.
Быстров оглянулся. Позади никого не было. Только мокрые, словно в испарине, кирпичи, разделившие преследователей и беглецов.
–Ну, разве что десять минут, – неуверенно проговорил он.
…Увы, обещанию Марины Лисичкиной не суждено было сбыться. Четверть часа спустя они сидели у завала, перегородившего их путь. Когда стало понятно, что сквозь завал не пробиться, Матвей посоветовал девушке погасить фонарик – надо экономить батарейки. Растерявшаяся, ставшая вдруг беспомощной, она никак не прореагировала на его слова.
Быстров взял фонарик из ее безвольно разжавшихся пальцев. Положив руку на хрупкое плечо, заставил опуститься на каменную глыбу, вывалившуюся из стены туннеля, который должен был вывести их к свободе
