домой. Хозяин поплёлся следом. Его подташнивало, в голове шумел только что оставленный океан.
Железный ударил стаканами по столешнице, с шипящим присвистом открыл бутылку, разлил вспенившееся пиво. Сквозь зрелый янтарь протянулись пульсирующие нити мелких пузырьков. Чёрный сжал запотевший бокал, судорожными глотками опустошил его, впитывая колючую влагу обожжённым нутром. Железный налил снова, Чёрный выпил и это, подождал, пока стакан наполнится в третий раз, взял его, откинулся на спинку сыто скрипнувшего дивана.
– Доброе утро, доктор! – сказал он, повеселев.
– День, – ответил гость с улыбкой. – Уже день. Славная вчера была охота?
– Одинокая. Я дописал Город. Был абсолютно счастлив три минуты, пока не выглянул на улицу.
Железный покосился в трёхстворчатое окно с наплывами краски на рамах, за которым клубилась серая муть.
– Да, уж – он поспешно отвернулся, сделал большой глоток. – Полностью понимаю твоё сегодняшнее состояние. Окружающая реальность неминуемо сделает нас алкоголиками.
– Если мы сами не превратимся в окружающую реальность.
– Глубоко. Даже очень, – передразнил Железный. – Давай, соберём народ, устроим показ твоего нового шедевра. Позовём Колдуна, он рассказы почитает, Крот песни споёт…. Поразгоним эту смурь!
Чёрный большим глотком допил пиво.
– Действуй.
– Сегодня вечером в Мансарде?
– А давай. Я хоть сейчас.
– Ячменная вода творит чудеса. Только не увлекайся, не сорви мне мероприятие. Я сумку тебе оставлю – подлечивайся потихоньку, – Железный выделил последнее слово.
– На улицу – ни ногой. Не совершай ошибку.
– К чёрту Иосифа.
– Я за тобой зайду.
– Зайди.
– Ну, всё, пошёл организовывать. Отдыхай.
Чёрный закрыл за другом дверь.
Шум океана возвращался. Он прошёл на кухню, запил анальгин глотком водки, рухнул на диван. Солёный воздух принял его в свои объятия, а маяк излучал теперь только мягкий пульсирующий свет.
Железный вышел из тёмной пещеры подъезда, вдохнул полной грудью морозный воздух, что после кислой вони в берлоге Чёрного был вкусен вдвойне. Сквозь фрактальную пелену Тумана чуть пробивалось солнце. Небольшое усилие – и легко представить вокруг ясный декабрьский денёк с синим небом в рамке крыш, с впечатанными в него изломанными чёрными ветвями огромных тополей.
– Прекрасно! – вздохнул Железный.
– Что? – переспросила вынырнувшая из Тумана женщина, замотанная в ярко-красный шарф.
– Невероятно прекрасно, мадам! – повторил Железный, и свернул за угол.
Женщина пожала плечами, вошла в подъезд. Здесь вечно ошивались странные типчики, однако, вреда не приносили.
Из подъезда
