и двигает локтями так же, как остальные. Это ничего, даже весело. Одно слово – ритм. И может быть, Егор со временем разберется, вникнет поглубже в музыкальное искусство. А пока главное – не выглядеть дураком среди знатоков.
Знатоки эти душу готовы продать за новые записи. Копчик раздобыл у кого-то на стороне японскую кассету с «Викингами» и принес свою расхлябанную «Весну». Перепиши, говорит, с плэйера на мой ящик.
– Со стерео на моно? – хмыкнул Егор.
– Ну, хоть что-то, да получится. Постарайся.
Копчик смотрел просительно, даже подхалимски.
Егор поставил условие:
– Мотор дашь погонять? У тебя, говорят, новый…
– На воскресенье бери хоть на целый день. А до выходного – забито.
Мысли о мопеде немного развеяли скуку. Мотор на весь день – совсем неплохо. Но это лишь через три дня. А до того что? Эх, были бы свои колеса с движком…
– Даже пятиклассники по улицам гоняют – и то ничего! А мне нельзя почему-то! – не раз скандалил дома Егор.
– Пусть гоняют, если у них матери такие! А я не могу своими руками сына отправить в могилу! Ты у нас с отцом один!
– Я виноват, что ли, что один? – вскипел однажды Егор. – Думать надо было!
Мать, к его удивлению, не стала кричать, ронять слезы и упрекать в хамстве и неблагодарности. Наоборот, как-то странно успокоилась и объяснила, что, когда рожала его, Егора, врачи с ней и с ним намаялись и несколько лет подряд утверждали, что второго ребенка нельзя, несмотря на то, что отцу хотелось. А теперь, на старости лет, что об этом говорить.
Егор буркнул, что никакой «старости лет» нет, просто хлопот не хочется.
– А тебе хлопот хочется? С малышом нянчиться стал бы?
– А у меня таланту нет, – огрызнулся Егор, потому что вспомнил недавний разговор с режиссером Александревским.
Было это прошлой осенью. Режиссер с помощницами пришел в школу. Здесь ничего удивительного – школа-то вся из себя передовая, показательная и самая-самая. То и дело всякие «встречи с интересными людьми». Но режиссер пришел не выступать, а искать исполнителя для своего кино. Мальчишку-семиклассника. И его помощницы тут же «кинули глаз» на Гошку Петрова: «Ах, какой мальчик! Мальчик, хочешь сниматься?»
А чего? Если глянуть со стороны, для кино он в самый раз. Красавец не красавец, но недаром «Петенька». Локоны и улыбка – со знаком качества, это видно всем.
Неделю Егор торчал на студии, даже с уроков отпускали. И все шло хорошо. Перед камерой он не терялся, двигался бойко, фразы говорил выразительно. И лишь когда стали репетировать сцену с велосипедом, Александревский начал морщиться. В этой сцене главный герой притаскивает братишку-третьеклассника, который загремел с велосипеда, погнул руль, повыбивал спицы из колеса. И вот покореженный велосипед (причем чужой, не братьев) – в одном конце комнаты, ревущий сопливый пацан с ободранным локтем и шишкой на лбу – в другом, а Егор должен метаться между ними – и ругаться,
