эгоистические соображения: если буду знать, что ты домой добрался нормально, спокойнее спать стану…
– А что со мной может случиться? – сказал Егор с легкой ноткой презрения к трусости Михаила.
– Да ничего. Я же говорю: просто мне спокойнее…
– Ну-ну, – сказал Егор и зевнул. Потом съязвил: – Ты, наверно, забыл, что я не беглец из интерната, а ты не конвоир.
– Какой же я конвоир? Наоборот… Видишь, даже в штатское оделся. – Михаил изо всех сил старался держаться ровного и мягкого тона. Потому что все еще надеялся: вдруг повернется разговор иначе? Вдруг откроется в этом мальчишке что-то знакомое, родное? Но губы Егора Петрова, которые умели расползаться в такой милый улыбчивый полумесяц, теперь были вытянуты в прямую черту.
…Эти прямые губы и абсолютно спокойные глаза сперва казались Михаилу ненастоящими. Маской. Оно и понятно, говорил себе Михаил. В четырнадцать лет кому хочется показывать волнение? А в этом случае особенно. После такого знакомства в кабинете директора! Вот и смотрит братишка независимо и вроде бы безучастно. А в душе небось клубок сомнений, вопросов, тревог и… может быть, и радости? Ведь свой же, в конце концов! Примчался же, черт возьми, из другого города!
…В первый миг, увидев Егора, Михаил качнулся к нему, взял за плечи.
– Ты… Егор… – Он чуть не сказал «Егорушка». – Надо же… Значит, она все сказала?
– Кто? – Егор медленно посмотрел из-под низко надвинутой вязаной шапки с этой вездесущей идиотской надписью «ADIDAS».
– Ну… мама твоя. Алина Михаевна…
– А… – Он улыбнулся тогда первый и последний раз. – Нет, она ничего не говорила. Это дело техники…
И он вытащил из-под куртки серебристый плэйер.
– Д-да… – озадаченно сказал Михаил. Ох как нехорошо это все его царапнуло. Он не удержался: – Ты, я вижу, тертый мужик… – И спохватился: «Ох, дубина, зачем так?»
– Жизнь такая, – разъяснил Егор. – К тому же век электроники…
– Что и говорить, – улыбнулся Михаил (и со страхом поймал себя, что улыбка получилась чуть ли не заискивающая). – Ты современный юноша…
– Хочешь послушать? – спросил «современный юноша», никак не отозвавшись на улыбку. И вынул дужку с мини-наушниками.
– Подожди, – Михаил оглянулся на изнемогшую от любопытства Агашу, на чуткого дежурного у входа. – Пойдем отсюда…
За низким зарешеченным окном был виден сквер с ярко-желтыми березами. День был не холодный и к тому же сделался разноцветный – пробилось солнце.
В сквере они сели на усыпанную листьями скамейку.
– Хочешь послушать? – опять сказал Егор, и Михаил с удовольствием отметил, что брат говорит ему «ты».
– Послушать?.. Да я и так помню разговор… Ловко ты сработал с этой машинкой. Оперативник, да и только…
Егор пренебрежительно спросил:
– Видимо, с милицейской точки зрения это комплимент?
– Ну что ты
