по городу. После, забрав покупки, медленно смакуя каждый шаг, направлялась к выходу – при этом чувствовала спиной завистливый взгляд, но ей нравилось вот так дразнить, потому что она знала – продавцу совсем некуда деться, она не бросит свой товар и не побежит гулять следом за ней.
Всё в точности также происходило и сейчас, и она подчёркнуто медленно взяла пакет, источавший дивно-вкусный аромат. В какую-то долю секунды момент этот показался ей каким-то ненастоящим – может даже устаревшим, слишком часто повторяющемся в прошлом, а потому будто утратившим даже какой-либо смысл. А может это так реальность уже сливалась с мечтой, и от этого появлялись такие странные ощущения. И пакет этот с продуктами был как будто ненастоящим, и захотелось даже его немедленно развернуть, надкусить одно и второе, но она удержала себя от такого порыва, представляя, как нелепо это будет выглядеть со стороны. Ведь вокруг сновали люди и они смотрели. Ощущать на себе взгляды являлось весомой частью её профессии, и очень часто в самом деле она придавала важное значение тому, как смотрит на неё вот эта негласная публика.
Отыскала взглядом на парковке свою машину – за время её пребывания тут никакой добрый волшебник не подменил развалюху шикарным ягуаром… Оказавшись в салоне, она всё-таки немедленно откусила большой кусок сыра – едой она часто заглушала так неожиданно подкатывающую к сердцу тоску, хотя, впрочем, сейчас в самом деле почувствовала голод, и ещё хотелось всё-таки убедиться, что еда эта настоящая, ведь когда-то давно в юности и в детстве она не могла о такой даже мечтать.
Едва разжевав, проглотила сыр с наслаждением и откусила ещё.
Ехать никуда не хотелось, да особенно было и некуда. Работать летом она старалась поменьше, огородом не занималась, а друзья и вовсе казались ей каким-то ненужным аспектом жизни, и если она заводила с кем-то дружбу, только в том случае, если ей это виделось полезным и выгодным. Однако люди в последнее время стали чрезвычайно продуманными, использовать их удавалось редко, однако такие вот экземпляры, как Аким Аркадьевич, всё-таки ещё встречались. Она включила музыку в салоне – зазвучали почему-то детские песни, так сразу она не сообразила, то ли воткнула машинально какой-то диск, то ли это было радио. Однако песни узнала – в своём детстве она их слушала тоже, и тогда мыслями незаметно унеслась туда – в прошлое.
…Вроде с первого взгляда там было всё как у всех, немного кукол, плюшевый медведь, галетное печенье и какао, но девочка плакала – там, в прошлом. Размазывала сопли по щекам и что-то торопливо говорила – будто себе самой. Никто не слушал, не обращал внимания, тогда она топала ногой – это тоже не срабатывало, отрывала медведю лапу – и это не помогало… Брала игрушечную посуду и будто взрослая бросала её об стену. В кукольных чашках была налита вода с чуть-чуть добавленными акварельными красками, в тарелках – смоченная разноцветной водой нарезанная бумага.
– Ты психопатка! – кричала на неё мать, видя как всё это разноцветье радужными
