с другой – в основе может быть природная красота и личные достижения. Но прикинув, он понял, что Лариса не обладает ни одним из этих качеств, а значит и жизнь её – не стоит ломаного гроша. Так что если цену жизни равнять с ценой успеха, ничего Ларисе в жизни вовсе не светит… Но он не говорит ей об этом.
– Вот и я ломаю голову, решаю уравнение, – грустно повторяет она. – Надеюсь, вы для меня его решите.
– Решу, – охотно соглашается он.
Ему в самом деле хочется помочь ей в этом и он уверен – у него получится.
Однако она знает и без посторонних, каковы неизвестные в этом уравнении… Уверена даже, что он до этого никогда не додумается – другое поколение. Зато она знает наверняка, что в большинстве случаев цена успеха – это магия и предательство.
Новая задача Акиму Аркадьевичу нравится весьма. Даже вспоминаются школьные годы – он с детства был любознательным и всякие знания давались ему легко. Сейчас он размышляет. В самом деле, если цена успеха – это цена жизни, здесь должно быть даже не одно, а сразу несколько неизвестных. Что могло сыграть свою роль? Несомненно – место действия, прямо как в спектакле. Однако он ни разу не видел Ларису на сцене, не представлял даже, какая роль могла бы стать её амплуа. Хочет теперь спросить её об этом. Но вдруг, очнувшись от своих размышлений, видит, что её рядом нет… И вообще он идёт один по старой заводской улочке, прилегающей к рабочему району. Видимо поэтому на него и нахлынули воспоминания о детстве – здесь он рос, здесь учился.
…Школа-девятилетка ещё стояла на своём месте, а вот дом многоквартирный, в котором жили они с матерью, давно снесли – здесь тоже теперь была территория завода, так что даже ни одного камня не осталось от фундамента и на родную землю никак не получилось бы ступить.
Пройдя по этой улице, можно было выйти в лес, и сейчас с рюкзаком и в высоких резиновых сапогах он шёл именно туда. Какие-то кусочки действительности, выпадающие из его жизни, некоторое время назад чрезвычайно волновали, но потом он подумал, что это от старости и в его годы наверняка у всех случается склероз. Случалось ему удивляться, когда обнаруживал он себя где-то в неожиданном месте и совсем не помнил, как тут оказался и как ушёл оттуда, где находился незадолго до этого.
– Это не от старости, а от неосознанности, – часто повторяла ему Лариса.
Но он не прислушивался к таким её словам, полагая, что излишне она увлекается всякими мудрецами и философами.
– Эй, бабай, ты что ли? – услышал он своё прозвище юных лет.
Вздрогнул, остановился.
Присмотрелся к человеку, который его окрикнул. Смутно узнал. Подумал, как всё-таки безжалостно с людьми обходится время.
– Я, – отозвался в конце концов, потому как всё равно их никто не слышал, и можно было не стесняться канувших в прошлое кличек.
– Как поживаешь? – спросил встреченный.
Был он на несколько лет моложе Акима Аркадьевича, жил раньше в соседнем доме и знакомы они были по дворовой компании, хотя близко никогда не дружили. Да и вообще
