провокаторов составлял безошибочно. – У тебя сегодня урок в дэвятый «А» быль? Брамфатуров к доске вызываль? Расскажи, что он говориль, а то весь школь о ном ասում-խոսումա[73], Эмма хвалит, Виля тоже хвалит… А я помну он у минэ в шестом и в седмом быль, совсем ни черта не умэль. Напилник как ручка шариковый дэржаль. Фрэзэрный станок чуть не запороль… У него руки из жопа растут, честный слова!
– Зато ноги, откуда надо, – вмешался физрук. – В футбол играет, если не как Пеле, то почти как Андреасян. И прыгает выше всех, сто шестьдесят в прошлом году прыгнул…
– Ох, допрыгается этот Брамфатуров, – проворчал военрук, косясь на ополовиненную бутылку коньяка, которого не прочь был бы хлебнуть немедленно, не дожидаясь пока взявший на себя роль тамады Самсон разразится очередным протокольным тостом. А он вместе тоста завел речь об этом кошмарном малом. Тем хуже для малого, раз он такой нескромный, что заставляет взрослых людей, забыв о деле, сплетничать о своей особе.
– А зачему дапрыгается? – не отставал от военрука трудовик.
– А потому! То шлангом прикинется, дескать я убежденный… этот… как его? В общем, религиозный пацифист. Дескать оружие в руки – ни-ни! Мы, квакисты, мол, даже ножами на кухне не пользуемся, грех, дескать, вдруг кого-нибудь зарежем сдуру…
– Может, квакеры? – предположил Авенир Аршавирович.
– Да один черт сачки мандражные! – махнул рукой подполковник. – И как они хлеб режут, руками, что ли, рвут?.. А то вдруг окажется, что такое об оружии знает, чего ему знать не положено.
– Это уже интересно, – молвил новорожденный, откусывая от здоровенной – с четверть своего роста – кубинской сигары кончик и приступая к кропотливому процессу раскуривания. – Что может знать ученик девятого класса, чего знать ему не положено, а, Анатолий Карпович?
Однако Анатолий Карпович не ответил, храня молчание, которое при желании можно было счесть загадочным.
– А этот бажак[74] ми випьем за твоих детей, Сашик-джан, а в их лице за всех наших детишек. Մեր գլխից անպակաս լինեն[75], – разлив по рюмкам коньяк, провозгласил опытный парторг неминуемый тост и немедленно привел приговор с исполнение. Подождал пока все присутствующие выскажутся на заданную тему и опорожнят свои рюмки, после чего опять насел на заметно подобревшего военрука.
– Так что, говоришь, этот Брамфатуров знает, чего знать ему не положено, а, Крапов?
– Может, и нам не положено этого знать? – предположил Авенир Аршавирович.
Военрук обвел компанию захмелевшим оком и кивнул, лапидарно подтвердив: «И вам».
– А тебе положено, да? – уязвлено спросил Самсон.
– Я офицер! Я присягу принимал! Подписку давал! – с кастовой гордостью заявил подполковник.
– В отставке, – не без ехидства напомнил новорожденный.
– А
Здесь: талдычит (армян.)
От армянского բաժակ – стакан.
Чтоб были всегда рядом с нами (армян.).
