указать ему на неблаговидный поступок. И ему это понравилось. Да и сама юная леди нравилась ему все больше и больше!
– Вы не уступите ни пяди своей территории, верно, мисс Квик?
Мисс Квик поправила салфетку у себя на коленях и, подняв на него огромные синие глаза, произнесла:
– То же можно сказать и о вас, ваша светлость. Очевидно, и вы отступать не привыкли.
– Да, но от меня иного и не ждут, ведь так? Мне всегда казалось, что юные леди куда сговорчивее мужчин, но вы – воплощение упорства, если не упрямства.
Она смотрела ему прямо в глаза, и он видел в ней то, что успел отметить при первом знакомстве: уверенность и силу. Ему нравилось в ней и то и другое.
– Возможно, ваша светлость, вы не заметили, когда мы разговаривали с вами днем в гостиной, но… – Лоретта помолчала и, чуть заметно улыбнувшись, закончила: – Я не из тех, кто готов идти на уступки лишь для того, чтобы кому-то угодить, даже если этот кто-то граф или герцог.
– О, я заметил, и вы знаете, что я это заметил, но спасибо и на том, что попытались дать мне фору, усомнившись в моей наблюдательности. Я такой щедрости не заслужил.
– С этим не поспоришь, – едва слышно пробормотала мисс Квик и своим обычным голосом спросила: – Вы нашли все, что нужно, для своей лошади?
– Да, включая попону, которая сегодня ей очень понадобится. Конюшня у вас большая – в ней можно было бы держать по меньшей мере дюжину лошадей.
– Да, столько места пропадает. Когда-то их здесь было много, но очень давно – еще во времена первого графа Свитчингема. Мне рассказывали, что Маммот-Хаус был даже не охотничьим домом, а самым настоящим замком. Граф любил проводить здесь зиму вместе с домочадцами и друзьями. Говорят, здесь устраивались грандиозные празднества, о которых до сих пор не могут забыть в окрестных деревнях.
Откинувшись на спинку стула, Хоксторн медленно потягивал вино, которое успокаивало и умиротворяло. Так хорошо проводить вечер в тепле, с бокалом в руке и в компании очаровательной и умной собеседницы.
– Ваш дядя приезжает сюда поохотиться?
– Нет. Говорят, раньше, лет двадцать назад, к северу от Маммот-Хауса были богатые охотничьи угодья, но случился пожар, лес выгорел дотла и до сих пор не восстановился.
Служанка внесла в столовую горячее блюдо, от запаха которого у Хоксторна потекли слюнки. Запеченный в меду окорок, картофель с хрустящей корочкой и золотистый омлет выглядели очень аппетитно.
– На том месте сейчас лишь невысокая поросль, – продолжила мисс Квик, когда миссис Хадлстон покинула комнату. – Наверное, в таком лесу и охотиться не на кого, потому Маммот-Хаус и не используется по своему назначению.
– И как давно вы здесь живете?
– Больше двух лет, – ответила мисс Квик, взяв в руки нож и вилку.
– И как часто вы ездите в деревню?
– Вообще не езжу, – ответила она спокойно и, кивнув на его тарелку, добавила: – Прошу вас, ешьте, пока не остыло.
Солана уговаривать не пришлось, и с энтузиазмом
