сливы – ими (вымолвить страшно), с высоты этой башни вниз плевали они во все стороны…
это вместо того чтобы наслаждаться прекрасными видами представленными взорам их которые были ничуть не хуже а возможно и лучше припасенной снеди а снедь та была прямо пальчики оближешь да-да именно так а ещё свежий воздух да отменная погода и скорое наступление теплого вечера ну чем ни благодать одна женщина легкого поведения невоздержанная на язычок (да и не только) по этому поводу вполне могла сказать какая благодать и дать могу и взять (однако воздержимся от скабрезностей) но кажется нить выскользнула пропала внезапно всё начиналось внезапно и оборвалось ибо как уже говорилось прежде едва только сон опускался ход мысли его изменялся что и не мудрено как не мудрено затеряться в смутном этом пространстве без всяких намеков на завершенность ха! ещё бы так всё запутано-перепутано похлеще чем в космосе диком в эфире этом пустом разве пустом? да и в том безжизненном тоже так уж и безжизненном… разве можно предугадать? отдыха никакого не знают вот опять начинается движется кажется что-то знакомое очень знакомое постой-ка нет-нет ерунда плоится какая-то снова и снова и снова… едва поспеваешь уловить кое-что в хороводе том буйном видений-бурлений-хотений поди вот поспей пойди там пойми всё уносит уносит и нет ничего и не догонишь ннеее… ннеее… несет меня лиса за темные леса там в темноте жуткого неведомого пространства разве проще дорогу найти чем в нашей неосязаемой тьме? раз и пропали слова не припомнишь уже никогда два появилось невесть откуда изображение да такое точно в жизни увидел эту картину во всех красках и не побоюсь заявить анатомических подробностях но вовсе на жизнь не похоже огромностью было видеть такое негоже ничтоже сумняшеся боже могу подытожить тут нужно быть настороже нечто там лезет из кожи но что же? вижу звериную рожицу
Нет, не будильник – телефон. Чародеи и колдуны, они упрятали туда будильник! Разве что-то изменилось? Да ничего. Рука нащупала, отключила визгливые звуки. Бледные волны света ласкали прикрытые глаза, мягко гладили снаружи опущенные, нагретые, теплые веки. Вот сейчас они раскроются навстречу восходящему, алому солнцу два испуганных, нежных цветка. И отверзлось пугливое зрение, и выступили из влажной темноты предметы и вещи, и начал проступать (исчезнувший на время владычного сна) весь трепещущий, обновленный, рождающийся как бы заново мир, и заспанная, доверчивая душа медленно шевелилась, лениво потягивалась – пробуждалась очарованная призрачными грезами, иллюзорными образами сна. Росовлажная нежная душа неторопливо тянулась к солнечному свету, который впустили открытые очи и который весело освещал её таинственный и загадочный сумрак.
Потолок. Белый… Люстра посреди. Плафонам цветного стекла вид придали цветов на изогнутых гибких стеблях. Их проросло изгибаясь три. Любимое число мужчин. Не разоришься. Лишь один расцветает. Завяли пожухли другие. Окно в обрамлении полупрозрачных штор. Лежит голова сонный взгляд уставя в окно. Неба алого глаз не мигая взирает оттуда.
