в больнице? Глупые мысли и неприятная ситуация.
– Вы мать? Старшая сестра? – спрашивает он, занимая место за столом.
Не такой молодой, как показалось сначала. Наверное, даже мой ровесник. Русоволосый, зеленоглазый, с узкими губами и пронизывающим взглядом. Словно не человек, а статуэтка из мрамора. Белый халат идеально оттеняет кожу и подчеркивает холод, который чувствуется рядом с этим человеком. У него красивые руки, длинные гибкие пальцы, к которым хочется прикоснуться.
На бейджике написано: «Игорь Васильевич Олейник, невролог».
Понятия не имею, кто в такой ситуации должен со мной говорить. И лучше бы не понимала до конца жизни, безумно желая, чтобы все были здоровы и не обращались к врачам.
– Сестра, – говорю немного хрипло. Губы почему-то не слушаются.
Мне не нравится взгляд зеленых глаз. Точно над обнаженной кожей зависло острое лезвие, в любую минуту готовое погрузиться в нее, окраситься кровью.
И цвет… это не зелень травы, это королевский нефрит покойных правителей майя, мозаикой выложенный на погребальной маске. Потому чувствуется потусторонний холод и немой приговор.
– Пока ничего страшного. Скорее всего, переутомление. Но это может быть началом…
Он расспрашивает про Аленку детально, спокойно, учитывая каждую мелочь. Что-то говорит про вегетососудистую дистонию. Советует провериться, предупреждает, что не стоит отмахиваться.
В процессе разговора я почти проникаюсь симпатией к неврологу: сейчас он не кажется таким холодным и отчужденным, как поначалу.
– Спасибо, – говорю по завершении его речи. – Раньше такого не было. Теперь буду следить. Учеба, нагрузки…
Сама не знаю, что сказать дальше. Чувствую, что меня рассматривают с каким-то немым любопытством, но при этом не рискуют задавать вопросы. А зря. Мог бы и что-нибудь сказать. Почему-то возникает странное ощущение, что мы еще не раз пересечемся. Игорь Васильевич, не стесняйтесь, поговорите со мной еще немного. Не важно о чем.
– Неважно выглядите, – неожиданно тихо произносит он, и я невольно вздрагиваю. Совершенно не ожидала именно такого замечания. – Пожалуйста, следите за состоянием сестры. Как я понимаю, больше некому. И будет мало пользы, если вы свалитесь в обморок рядом.
– Очень толково сказано, – замечаю я, уговаривая себя выдохнуть и досчитать до десяти.
С языка рвутся не слишком приятные для доктора слова, однако я прекрасно понимаю, что он понятия не имеет про мое общение с Максом Янгом, про машины и про дурацкий вечер.
– С Аленой все будет хорошо, – заверяю я и искренне надеюсь, что так и будет. Мой голос звучит куда более уверенно, чем я себя чувствую.
– Откуда у вас кровь? – спрашивает Игорь Васильевич.
Заметил. Внимательный. Впрочем, по нему видно, что кровь на моем бедре его хоть и интересует, но не настолько, чтобы играть в рыцаря. И я искренне этому рада. Сейчас не до благородных докторов и чужих мужчин. Лимит
