«Универсум Лайн».
Один, погашенный, был на рейс Новая Америка – Земекис, другой, нетронутый, – на обратный.
Интересно, что память, подводившая при попытках вспомнить что-либо, относящееся к моей личности, сохранила все, касавшееся таких абстрактных понятий, как «аккумулятор», «универсатор» или соотношение цен в метрополии и колониях.
Не подвела она и в этом случае.
Земекис – ничем не примечательная планета Смешанного сектора, на которой обитают представители полутора десятков рас, сам же сектор – заброшенная окраина Галактики, не интересная ни одной из могучих звездных цивилизаций. Осваивался он стихийно, всеми кому не лень, а о такой вещи, как закон, здесь слышали давно и только краем уха.
И зачем меня занесло в эту клоаку Галактики?
Переведя универсатор на местное летоисчисление, я определил, что прибыл сюда два дня назад, а до обратного рейса осталось еще шесть. Да уж, звездолеты в Смешанный сектор летают не так часто, а стоит билет немало.
Моей пустой голове было над чем поразмыслить.
Последним предметом, приковавшим мое внимание, оказалась визитка – пластиковый прямоугольник, оформленный по-деловому лаконично: «Титус Фробениус, профессор», адрес и телефон…
Хмм… неужели я летел на Земекис ради встречи с этим типом? Тогда он должен знать, кто я такой. Ничто не помешает мне нанести ему визит. Попозже, через несколько часов, когда активность правоохранительных типов в окрестностях немного утихнет.
Запихнув добычу назад в карман, я выключил фонарик и принялся ждать.
В ночной темноте пейзаж Земекиса не стал привлекательнее. Небо выглядело тусклым, сквозь облака просвечивали редкие звезды. Во мраке булькала река, ее голос успешно соревновался с моим воющим от голода желудком.
Почти тридцать тысяч федей – отличная штука, но не в канализационной трубе. Там идентификационную карточку можно сунуть в одно-единственное место, и еды от этого не прибавится.
Оглядевшись, я не обнаружил опасности и зашагал к городу. Первым делом нужно было пробраться через окраины живым, здоровым и столь же богатым, как и ранее.
Пройдя сотню шагов, я оказался среди жилищ, напоминавших остатки конкурса безумных строителей. В ход тут пошло все, от обшивки звездолетов до пластиковых ящиков и кусков полотна. Под ногами хрустело что-то неаппетитное, а запах, исходивший от груд мусора, заставлял с ностальгией вспомнить о коллекторе.
Здесь кипела жизнь, столь же вонючая и яростная, как в какой-нибудь грязной канаве, откуда несколько миллиардов лет назад произошло все живое на Земле. Из жилищ (назвать их домами не поворачивался язык) доносились вопли, смех и ругань.
– А ну стой! – сказала, выступив из мрака, широкоплечая фигура.
Язык на Земекисе не очень отличается от принятого в Федерации интерлинга.
– Стою, – ответил я, продолжая шагать.
За спиной послышался