даже вспоминать о прянике. В плане общения вариантов было два: в хорошем настроении она рычала, а если ты протупил, метала гром и молнии.
– Уж ты никак не мог протупить, Дуги, – сказала Эллен, отпивая виски.
– Ой ли? Как-то я заглянул в записку, которую мне дала сестра, и попросил у нее упаковку фаллопиевых труб[4].
От смеха Эллен чуть не поперхнулась и закрыла рот рукой.
– Какой кошмар, Дуги! – воскликнула она через несколько секунд, когда к ней вернулась способность говорить.
Он откинулся на спинку стула и поднял руки.
– Как я и сказал, мы – легкая мишень.
Тут к их столику подошла сестра Уинстенли. В каждой руке у нее было по кружке пива с переливающейся через край пеной. Эллен обратила внимание на ее щеки с прожилками лопнувших сосудов, которые делали их похожими на мрамор.
– Добрый вечер, – поздоровалась она. – Простите, забыла ваше имя.
– Эллен.
– Да, точно. Старушку Герти перевели в лазарет. Подумала, что стоит вам сказать, раз вы ею интересовались.
– А что случилось?
– Диагноза я не знаю, – пожала плечами сестра, – но ее стало рвать кровью, и врач говорит, что у нее жидкость в легких. Ей трудно дышать.
– Она что-то говорила?
– Какая глупость! Конечно, нет. Она молчит уже столько лет, с чего бы ей вдруг начать говорить? Я и голоса ее ни разу не слыхала.
– Забегу навестить ее, когда выпадет свободная минутка.
Сестра Уинстенли засмеялась.
– Да, вы совсем мягкотелая. Зря потратите время.
Поймав взгляд коллеги, она поспешила удалиться.
– Что это было? – спросил Дуги.
– В отделении для хроников есть пациентка, которая за долгие годы ни одного слова не сказала.
– Вот это да.
– Возможно, вначале она говорила, но этого уже никто не помнит.
– А сколько лет она здесь?
– Мне говорили, что сорок с лишним.
Дуги с задумчивым видом начал тереть губы.
– Можно поднять ее документы с приемки.
– Я посмотрела в кабинете у сестры – на нее даже папки нет. Она здесь так давно, что к ней относятся как к мебели, а не к живому человеку.
Дуги допил пиво и поставил кружку на стол.
– Давай допивай скорее и пойдем.
– Куда? – Эллен встала и взяла сумку.
Снаружи было холодно, и Эллен обхватила себя руками. Изо рта шел пар. Она сделала глубокий выдох, словно задувала свечки на торте.
– В детстве на морозе я притворялась, что курю. – Она поднесла ко рту два пальца, сжимая воображаемую сигарету, сделала затяжку и выдула дым. – Так я чувствовала себя взрослой.
– Хочешь настоящую? – спросил Дуги, достав из заднего кармана пачку «Кэпстан».
– Ой, нет, – отмахнулась
Маточные трубы.
