тогда для меня был вообще в диковинку, ну, может быть, пару раз я имел практический опыт, так для любознательности, а тут набежало, закружило, довело до извращенного возбуждения. Больше всего меня возбуждало то, что она чья-то жена. Она была высокая, стройная, с короткой стрижкой, уже не девочка, но и не сорокапятилетняя тетя. Я чувствовал себя вором чужого добра и словно брал реванш за крах моего некогда счастливого брака. Зло, причиненное мне, я причинял другому, и это было очень неправильно. Но я жил этими встречами в надежде стать лучшим в понимании женщины. Чтобы полюбить вновь, я шел этой грязной дорогой, заранее понимая, что ноги мои утопают в этой грязи все глубже и глубже.
Она была не робкого десятка, быстро позвонила в дверь, и я встретил ее со стояком и сразу повел в спальню. До этого она решила подстраховаться и написала мне сообщение, что стоит на той стороне улицы у памятника Горького и хочет убедиться, что я – это я, а именно я должен был выйти на свой балкон и махнуть ей рукой. Я собственно так и сделал, а через пять минут она уже стояла на коленях со спущенными джинсами, облокотившись локтями на диван и словно оглядывалась на меня, что я так медлю. Кстати, она была совсем не дурна, и мне хотелось расшевелить ее поцелуями, но она сказала, что у нее мало времени на все эти телячьи нежности.
– Ну, давай же! Моя попочка ждет…
«Странная женщина», – решил я тогда, и на душе мне стало вдруг неприятно. Причину этой неприятности я долго не мог определить, и даже когда все закончилось, мне захотелось поскорее с нею расстаться.
– А еще можешь разок? – спросила она меня, и я кивнул.
Мы предохранялись, и я вошел в нее второй раз довольно легко. Она не стонала, просто терпеливо ждала, когда я кончу, а мне становилось все неприятнее, и весь этот противный процесс затягивался. Потом я захотел попробовать поцеловать ее и даже поласкать ее там, но получил жесткий отказ, и мы в конечном итоге разошлись. Я какое-то время даже не верил в то, что у меня с ней что-то было, и только навязчивый, чересчур приторный парфюм напоминал мне о ее смелом визите да два использованных презерватива, скрученные одинаковым узлом, валялись на паркете.
Прошло какое-то время, я даже удалил с ней переписку, но она опять напомнила о себе, и мы опять списались. Оказалось, что ей очень понравилось заниматься со мной сексом, и что она готова продолжать в том же духе, если я не буду лезть с вопросами в ее личную жизнь.
– Хорошо, приходи сейчас. Я жду, – сказал я, находясь в каком-то подавленном настроении.
Жена в это время просила у меня нотариальное согласие по продаже квартиры, опасаясь, что я скоро передумаю и начну с ней судиться. Мне это, конечно, не нравилось, и я убеждал ее, что и так все оставляю ей и даже предлагал свою вторую машину, лишь бы она была счастлива. Но ее мои доводы не убеждали, и это злило меня и выводило из равновесия. Поэтому птичка,
