уверен, что сделал это.
– Им повод нужен! Так всегда будет. Вот увидишь! Они всё выдумали!
Я попытался сменить тему, но Катя уже замкнулась, надела маску и пошла по дорожке в сторону корпуса, прямая, как сосна.
Ничего. Завтра отойдёт.
* * *
Ещё давно я зарёкся давать номер личного телефона героям своих репортажей, но до этого несколько раз давал слабину. Зато теперь такие звонки меня даже развлекали.
Женщину по имени Ида я никогда не видел. Года три назад я писал о её войне с владельцем магазина на первом этаже дома. Ида использовала меня как психотерапевта, звонила в девять вечера с подробностями и прикладывала телефон к полу квартиры, чтобы я услышал звуки с первого этаже.
– Вы понимаете? – глухо шептала она, пока я слушал обычный интершум. – Я вам говорю: они держат там мигрантов.
Владелец действительно оказался наполовину жуликом и хотя мигрантов не держал, получил уголовную статью за незаконное предпринимательство.
На дня Ида позвонила снова, но прежде чем я объяснил своё положение, спросила отчуждённым голосом, какой бывает у людей после сильного стресса.
– Максим. Максим? Вы слышите? Вам интересна история незаконного увольнения?
Я понял, что ей нужно выговориться. Развлечений в клинике было немного. Я нашёл скамейку в коридоре и стал слушать. До прошлого ноября Ида работала в торговой компании, директор которой был в неё влюблён и уволил за отказ спать с ним. Влюблённость он демонстрировал странным образом, например, каждое утро подменял Идин добротный стул на какой-то сломанный, «чтобы привлечь её внимание» (подозреваю, это без задней мысли делали офисные уборщицы). На парковке начальник караулил её, сидя на заднем сиденье автомобиля, наблюдая через тонировку. Он подсылал к ней клиентов, которые назначали встречи в странных местах. При этом Ида была уверена, что его истинной страстью были молодые мальчики. На неё начальник клюнул лишь потому, что за последний год она сильно похудела и коротко подстриглась.
– Вы хотите заявить, что он латентный гомосексуалист? – спросил я.
– Мне нельзя об это говорить. Никто не поверит. Я заинтересованная сторона. Максим, проведите своё расследование. Подайте от своего лица. Люди вам послушают.
– От своего лица? Ида, вы знаете, где я нахожусь?
Я рассказал ей о клинике пограничных состояний «Фомальгаут», которую она сначала приняла за обычную больницу и пожелала мне скорейшего выздоровления. Но когда я объяснил ей, что «Фомальгаут» – это, по сути, платная психиатрическая больница, Ида повесила трубку на полуслове. Она боялась связываться с сумасшедшими. Чёрт его знает, чего от них ждать.
Мне звонил дольщик Игорь, каждый раз забывая о моём положении. Он спрашивал, почему «Дирижабль» перестал писать об алмазовских недостроях и требовал провести расследование легитимности соседнего микрорайона «Сокол». У него была целая теория о личном интересе
