style="font-size:15px;"> Замешательство не ускользнуло от внимания тройки. Чеканова кивнула, и крыло её чёрных волос качнулось в такт. Человек в костюме смотрел спокойно и почти безучастно.
– Телефон проверьте, – я выложил аппарат на стол. – Ну, проверьте, проверьте! Мне самому интересно.
– Нет! – Ситель почти ужаснулся. – Телефон – это ваше личное пространство. Мы вам верим.
– Чего же вы хотите?
Слово взяла Чеканова:
– Максим, давайте предположим, что состояния, которые мучили вас до поступления к нам, проявляются снова. Мы тоже могли ошибиться. Мы всегда идёт от простого к сложному. Если у человека ссадина – мы клеим пластырь. Но бывает, что пластыря недостаточно.
– Я серьёзно болен?
– Мы этого не знаем и хотим разобраться вместе с вами.
Ситель снова поднял руки:
– Речь не о том, чтобы вас в чём-то обвинить! Да, Цвикевич недоволен, но пусть он со своими сотрудниками сам разбирается. Мы полностью на вашей стороне.
В тот день я впервые услышал эту фамилию – Цвикевич. Цвикевич был главным врачом нашего диспансера, ПНД №7, и ярые комментаторы под статьёй предлагали отправить его в отставку вместе с министром здравоохранения области. Вряд ли Цвикевич был в восторге от их решимости.
Ситель продолжал:
– У психиатров есть такой критерий: если пациент осознаёт своё состояние – кризис болезни пройден. Пусть он ещё слышит голоса в голове…
– Я не слышу голосов.
– Я к примеру. Так если человек слышит голоса, но осознаёт их фантомную природу, он уже на полпути к выздоровлению.
– У меня, значит, всё совсем плохо: ничего такого я не осознаю.
Ситель развернулся к человеку, что сидел рядом с ним:
– Вот, познакомьтесь: Георгий Романович Танцырев – наш ведущий, можно сказать, специалист. Мы предлагаем вам подумать о том, чтобы пройти у него курс терапии.
Танцырев расстегнул пуговицу на пиджаке, выпуская на свободу запах дорогого одеколона, и убедившись, что все локаторы настроены на него, сказал:
– Максим, я немного познакомился с вашим делом. Терапию, которую вы получили, можно сравнить с ямочным ремонтом дороги. Как сказала Анна Николаевна, вам нужен более углублённых подход.
– Какой именно?
– Психоанализ. Он потребует гораздо больше усилий, но вы глубоко изучите свою натуру. Мы можем начать сейчас, пока вы находитесь в клинике, а при необходимости продолжить после вашей выписки.
– Это поможет?
– Я понимаю ваши сомнения. Психоанализ – это способ самопознания сложных, многогранных натур. В отличие от бихевиоризма, он даёт глубинный и устойчивый эффект. Вы человек творческий и рефлексирующий, и я уверен, психоанализ позволит вам полнее использовать свой потенциал. Но выбор за вами.
– Мне нужно посоветоваться с семьёй.
– Конечно, – закивали все трое.
Вечером
