бы еще заниматься уборкой. От этой мысли его едва не стошнило.
Телефон опять зазвонил. Андрей замысловато выматерился и, выразив таким образом свое отношение к жизни, снял трубку в кухне.
Конечно, решение вовсе не подходить к телефону было очень правильным и даже некоторым образом героическим, но совершенно неосуществимым. В конце концов ему могли позвонить с работы.
– Да! – сказал он. От холодной минеральной воды к нему неожиданно вернулся голос.
– Андрюша, что случилось? – с тревогой спросила жена. – Так неожиданно все разъединилось, и я уже полчаса не могу до тебя дозвониться.
– Я был в сортире, – объявил он, зная, что ее тонкая натура не может выносить подобных натуралистических подробностей. – Мне неожиданно срочно понадобилось в сортир.
Жена поперхнулась какой-то почти вылепленной фразой, и Андрей был вознагражден несколькими секундами приятного молчания.
– Ты грубишь, Андрюша, – наконец печально констатировала она. – Что с тобой происходит в последнее время? Ты уверен, что с тобой все в порядке?
Он вовсе не был уверен, что с ним все в порядке. Какой может быть порядок после такого перепоя?!
– Жанна, ты чего хотела? – спросил он, чувствуя, как минеральная вода льется в воспаленный желудок и, кажется, даже что-то там успокаивает. – Поговорить?
– Поговорить нам давно необходимо, – подтвердила жена с профессиональной интонацией. Она была психотерапевтом, с точки зрения Андрея, очень плохим. – Но я звоню не за этим.
– А зачем? – спросил Андрей. Чайник закипел, и, дотянувшись, он его выключил.
– Ты помнишь Иру Мерцалову? – спросила жена, и это было так неожиданно, что Андрей разлепил глаза и уставился на обои в наивный цветочек, которыми была оклеена кухня.
– Кого? – переспросил он осторожно. У него была профессиональная память на фамилии и лица, и что-то такое он действительно вспоминал, но ему требовалось подтверждение.
– Ах, господи, Ира Мерцалова, моя хорошая знакомая, – затараторила жена. – Мы вместе работали когда-то, я тебе про нее много рассказывала. Вечно ты ничего обо мне не помнишь! – пожаловалась она по ходу пьесы. – Ну, у нее еще такой потрясающий муж, Сережа, ну я тебе говорила….
– Ты говорила, но я их никогда в жизни не видел, – перебил Андрей, морщась от ее возбужденного стрекотания у себя в ухе. – Что нужно-то?
– Они оба врачи. Сережа – известнейший хирург, а она детский психолог. Ну, вспомнил?
Он давно все вспомнил, но предпочел промолчать.
– Ира мне вчера позвонила и была очень встревожена…
Почему он раньше никогда не замечал, что его жена говорит такими невозможно длинными, казенными фразами?..
– Сереже с недавних пор кажется, что за ним кто-то следит…
– Стоп, – перебил Андрей. – Все ясно. Когда кажется, креститься нужно. Это единственное, что я могу посоветовать
