style="font-size:15px;"> – Аппендицит у меня был, – раздалось с дивана. – В день отплытия прихватило.
– Во. Пока валялся в госпитале, его пароход тю-тю. Ждет следующего.
– На той неделе придет “Михаил Светлов”, он возьмет.
– Во, клево! А этот лох, – Мишин палец с золотой печаткой указал на Вовика, – ваще хрен знает кто и чего тут делает. Я так и не прорюхал. Несет какую-то ботву. Но, главное, по-русски несет. По-нашему, блин. Сечешь?
Я секла.
Пленных, после убийства старого Энрике безропотно перебравшихся в моторку похитителей и доставленных на берег, обыскали. Даже женщин обхлопали – не стесняясь, но и без похабщины. Деловито, быстро и умело. Никто из солдат посягать на женскую честь не собирался. И эта деловитость навевала очень нехорошие предчувствия. Уж лучше бы лапали, хохотали и отпускали сальные шуточки. Женщины не сопротивлялись, даже Любка, которая поначалу попыталась было съездить лиходею по морде, когда тот ухватил ее за локоть, высаживая из лодки. Солдат Любкину руку перехватил и толчком послал на берег. Не злясь, не угрожая, не ответив затрещиной. Командир стоял в сторонке и, сторожко поглядывая на пленных, преспокойно раскуривал новую сигару.
Неразговорчивые люди в камуфляже забрали все спасенные с “Виктории” вещи, даже оставшееся пиво (Володя проводил упаковку тоскливым взором, но ничего не сказал), сняли с Мишки “роллекс” и печатку, сняли золотой браслетик с Татьяны, и на том мародерство закончилось – Любины серьги и часики за драгоценности не сошли.
– Это не погранцы, – шепнул Алексей Борисычу.
– “Золотого теленка” читал? – шепотом же возразил старик. – Там, помнится, румыны тоже не очень-то…
Один из солдат заглянул в полиэтиленовый мешок нового русского, который тот прижимал к животу, обнаружил там скомканные, вряд ли свежайшие трусы и носки и брезгливо сунул его обратно хозяину в руки.
Мишка сносил унижение стоически – только скулы его побелели от ярости. Старик то и дело оглядывался по сторонам, но молчал. Шоковое состояние овладело всеми.
Закончив досмотр, солдаты повели пленных по неприметной тропинке в глубь прибрежных кустов – больших, густо-зеленых, похожих на составленные в пирамиды лопухи. Один из латиносов, раньше остальных скрывшийся в зарослях, теперь встречал конвой и этапируемых на тропинке. И был не один. С ним рядом стоял еще один камуфляжный солдат, а на земле возле их нагуталиненных ботинок придавливал траву здоровенный железный ящик. Они пропустили колонну и вместе с еще двумя замыкавшими движение бойцами деловито подхватили ящик с четырех сторон за ручки. Четверо и их зеленая железная ноша составили арьергард процессии.
– Михаил, – спросил оказавшийся рядом Алексей, – ты что-нибудь понимаешь?
– Ни хрена, – так же тихо ответил новый русский. – Типа террористы, подпольщики, пес их разберет. Дай мне добраться до цивилизации…
– Драпать
