что в одно время он был наместником Троице-Сергиевой лавры, в другое – руководителем Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. (Подумать только! Через шесть лет, в 1994-м, будучи на Святой Земле и впервые войдя в здание Миссии рядом со Свято-Троцким собором, я увидела на стене портреты русских иерархов и среди них – молодого архимандрита Пимена!)
За трапезой архиепископ по-отечески назидал меня:
– Голубушка! Что платок надела – молодец, но им грехи не прикроешь. Надо принять Крещение, воцерковиться. Новые люди тебе повстречаются, по-другому сама станешь жить. Ну, не смущайся, придет время – Господь призовет.
А протодиакон Лазарь поведал о случае, произошедшем в Москве на выставке «Уходящая Русь»: смотритель выставки, указывая посетителям на группу беседующих между собой православных священников, сказал:
– Вот она, уходящая Русь! – на что владыка Пимен, обернувшись, ответил:
– Но мы еще вернемся!
Это было сказано в 1972 году – так давно! Впрочем, и 1988-й, знаменательный для Отечества год, остался в прошлом столетии. Время движется быстро. А мы? Иногда думаю: владыка говорил со мной так, словно знал обстоятельства моей будущей жизни, которая после принятия Святого Крещения действительно изменилась. И страшно, что так короток человеческий век на земле…
Через три года была образована новая епархия – Волгоградская и Камышинская, к нам приехал владыка Герман, а архиепископ Пимен возглавил епархию Саратовскую и Вольскую. В декабре 2003 года состоялся вечер его памяти, Царство ему Небесное. Митрополит Волгоградский и Камышинский Герман принимал участие в этом почтенном собрании. Сохранились кинокадры его выступления, во время которого владыка сказал:
– Я вижу, что на наших глазах происходит народное признание личности владыки Пимена. Если можно так сказать, народная канонизация его образа. Я ничего плохого в этом не вижу, я рад этому. Да и святые прославлялись сначала народом Божиим, потом – чудесами, если таковые имелись, потом – Церковью.
Я вспоминаю, как владыка Пимен говорил о тишине духа, которая должна пребывать в человеке, о постоянном духовном труде. Теперь понимаю: он был, говоря словами апостола Павла, всем для всех во имя того, чтобы спасти хотя бы нескольких. О таких пастырях молятся всегда.
Владыка Пимен говорил еще, что Господь призывает всех и рано или поздно каждый оглядывается: откуда этот зов? Где замечает себя человек в это мгновение – в доме или в чистом поле, в окружении людей или в одиночестве, на вершине власти или в простоте жития – неважно, главное – он позван.
Никогда раньше не думала, что это относится и ко мне. Верующие люди казались мне обладателями недосягаемых сверкающих тайн для избранных. Где уж было знать тогда, что вера есть мера гармонического ощущения себя в пространстве. Вера – только твое, не чье-нибудь, стремление к гармонии. И пусть кому-то это стремление кажется искаженным восприятием действительного
