пробормотал что-то в свое оправдание и выскользнул из комнаты. А вслед за ним удалился и управляющий.
Что хотел сказать им негр, о чем предупредить?
Приятно было, вытянувшись в удобных креслах, сидеть у открытого окна и попивать вкусное виноградное вино, привезенное из Франции. Солнце уже село. С Гудзона потянуло холодком, тени сгустились. Зашелестели ветви деревьев. За деревьями меж цветочных клумб виднелись группы оживленных людей. Гирлянды разноцветных электрических лампочек разгоняли наступающую темноту. Слышалось пение; кто-то играл на рояле.
– У меня такое ощущение, будто нас поместили в один из лучших отелей на побережье Флориды, где-нибудь в Майами-бич, – тихо произнес Финчли.
Гейм молча пожал плечами. Вспомнилось то, о чем рассказал Дуглас Нортон. Тревожно стало на душе.
Вдруг кто-то неожиданно спросил:
– Вы у себя, сэр?
– Да, – буркнул Финчли. Он ответил раньше, чем подумал над тем, что вопрос, собственно, вряд ли относится к ним, так как слово «сэр» не принято в Америке в обращении к простому смертному.
Голос продолжал:
– К мистеру Гарольду идет фон Краус. Включаю помещение мистера Гарольда.
Голос умолк. Что-то слегка щелкнуло. Послышался тихий непонятный шум.
Летчики вскочили на ноги и с изумлением посмотрели друг на друга: в комнате, кроме них, никого не было. Откуда же исходил голос и к кому он обращен?
Ясно, что обращались к Уильяму Прайсу, и тот, кто говорил, по-видимому, не знал двух обстоятельств: того, что кабинет Прайса отныне находится в каком-то другом помещении и что хозяина вообще сейчас нет на вилле. Но кто такой Гарольд, помещение которого включено для подслушивания? И кто этот фон Краус, который идет к нему с визитом? И удобно ли, что они будут сейчас слушать чужой и совсем неинтересный для них разговор? Какое им в сущности дело до какого-то Гарольда или Крауса? Но сколько они ни пытались определить источник проникающих в комнату звуков, им этого не удалось установить. По-видимому, где-то в стене был скрыт микрофон. Что же делать? Уйти? Но куда? Да и почему, собственно, они, уставшие с дороги люди, должны куда-то бежать только потому, что нерадивые хозяева вовремя не предупредили своего доверенного по подслушиванию, что кабинет Уильяма Прайса переведен в другое помещение? Гейм с досадой махнул рукой, сделал знак Бобу, и приятели тихо опустились на свои места. А непонятный шум все нарастал. Вот отчетливо послышался скрип двери, шаги, кто-то, по-видимому Гарольд, тяжело двинул кресло, очевидно, вставая для приветствия, вслед за тем незнакомый мужской голос вкрадчивым тоном произнес:
– Добрый вечер, мистер Прайс. Явился по вашему вызову.
«Вот оно что, этот Гарольд – тоже Прайс!» – друзья значительно переглянулись – это становилось интересным; оказывается, один Прайс шпионил за другим.
Гарольд Прайс ответил. У него был грубый, слегка хриплый голос, с повелительными интонациями человека, привыкшего к бесцеремонности.
– Хэлло, Краус, рад вас видеть.
