занят работой над планами «Бездна» и «Космос». Знаете ли вы, что это за планы, осуществлению которых он посвятил всего себя? И почему эти секретные планы зашифрованы названиями «Бездна» и «Космос»?
Снова заговорил фон Краус, и в его голосе слышался теперь неподдельный ужас:
– Я не знаком с этими планами, нет, я ничего не знаю… «Бездна»! Я знаю лишь то, что касается непосредственно моей работы, а это только один небольшой участок того дела, которым занят ваш отец. Гарольд Прайс, во имя моей преданности вам, заклинаю вас оставить попытки проникнуть в тайну…
– Стального зала?
– Вы погубите себя, – продолжал почти кричать Краус. – Если Прайс-старший увидит в вас помеху к осуществлению своих замыслов, он не остановится ни перед чем! Он беспощаден!
Гарольд Прайс ответил почти равнодушным тоном:
– Спасибо за предупреждение, Краус. Я тоже не из сентиментальных, вы это знаете. Сейчас я очень обеспокоен, только и всего. Я вооружаю против Советского Союза всех, кого еще можно вооружить, а моего отца, смертельно ненавидящего русских, все это как будто ничуть не интересует. Чем же он занят? Это я должен узнать во что бы то ни стало. Почему он скрывает свои замыслы от меня?
– А вы бы прямо спросили об этом его самого, – посоветовал Краус.
Гарольд Прайс иронически возразил:
– Вы же сами предупреждали меня… К тому же отца сейчас нет здесь, он у себя в правлении «Интэрнейшнл Уран» на Уолл-стрит. Итак, Краус, прежде чем вы покинете виллу, вы должны получить мои указания в отношении дел, которыми волею судеб вам приходится заниматься.
– Слушаюсь, – покорно ответил Краус.
В микрофоне что-то щелкнуло, по-видимому его переключили, и невидимый голос спросил:
– Запись беседы представить вам, сэр?
Агент Уильяма Прайса снова по ошибке обратился к летчикам. Гейм и Финчли обменялись взглядами. Надо было что-то ответить, немедленно ответить, чтобы не возбудить подозрений.
– Нет, – пробурчал Финчли.
– Запись беседы хранить или прикажете уничтожить, сэр, – продолжал допытываться агент.
– Уничтожить, – снова пробормотал Финчли, намеренно глухим, искаженным голосом.
– Слушаюсь, сэр.
Снова послышался легкий щелчок. Друзья вскочили на ноги и бросились вон из комнаты. Никем не замеченные, они прошли между цветущих клумб и по дорожке направились в глубь парка. Здесь было сыро и совершенно темно. Молча удаляясь от дома, летчики оставили затем дорожку, поднялись на невысокий холм и уселись прямо на траву.
Говорить не хотелось – не было никакой уверенности в том, что аппараты подслушивания и звукозаписи не расставлены и здесь, где-нибудь совсем рядом. Наоборот, можно было быть уверенными, что дело обстоит именно так.
Пребывание на вилле «короля урана» началось для летчиков весьма неблагоприятно. Прежде всего, что хотел сказать им молодой негр, о какой страшной опасности хотел их предупредить? Впрочем, это-то можно будет
