урод! – говорил заботливый папа и отвешивал крепкий пинок, ибо наклоняться для подзатыльника было в тягость.
Брагим ответил взаимностью на свой день рождения, 16-ти-летие.
Светлой ночью, в полнолуние, при мерцании доступных звезд, он перегрыз предку горло, своей крепкой вставной челюстью.
– Ах ты как получилось… – изрек Брагим.
Грех свержения матриархата Брагиму не грозил, ибо матушка заблаговременно перешла в иной план быть-и-я при рождении своего единственного и благодарного.
Внимательный читатель заметил разницу во временном повествовании – 2 года. Возможно педантичных «аж передернуло», но это по фигу.
На следующую, через трое суток ночь, после уничтожения следов проявления копившегося условного негатива (труп был съеден Брагимом и его единственным четвероногим другом Шариком младшим), он незаконно эмигрировал в соседствующую многострадальную державу – Россию.
С этого момента начались Похождения Великого (не побоюсь этого слова!) Карлика. И отягощенный интеллектом сможет извлечь много поучительного из его истории.
Верхушка России встретила бы его куда как более радушно будь он хотя бы отчасти чистокровным евреем. Она встретила его никак.
– Куда податься бедняжке!? Ни жилья, ни работы, ни даже знакомых! А за душой всего лишь мечта и пол миллиона у.е. Что же делать!? – в сердцах воскликнул герой.
Но он был скромен и не учел своего индивидуального опыта. И здесь, дабы понять глубину, нам придется вернуться в прошлое, и разобраться, почему же наш герой не молодец.
В советское время у слова герой было только одно значение – молодец. Отсюда все школьные проблемы
Е.Полуэктова
Собственно карликом он был физически, просто рост отклонен от нормы в сторону нуля. В народе говорят «метр с х.ем». Последнее было ровно 1. Забегая вперед, мы увидим глубокую символику – 101.
Так же физически он был не доношен, на месяц и 1 день от нормы. Был существенно туповат. С запозданием в три года, педагогически запущенный, был приведен в школу. Но выглядел он очень старше своих 10 лет, прям таки юноша с редкой бородкой. Старшеклассники назвали его «карликом педофилом», значение последнего было в те далекие времена ему неведомо, но по регулярным пинкам понимал обидность и ничтожность горького своего положения в жестоком мире с/ш.
Вот, к примеру: идет Брагим по коридору, никого не трогает, естественно, куда ему убогому, и тут:
– Эй, карлик!
Он останавливался, давно поняв, что карлик – он, что ничего хорошего за этим не последует, и (данное обстоятельство подчеркивает его пытливый ум) никогда в этом не ошибался.
– Счас мы тебя будем наказывать.
И огребал он люлей, по тонне с гаком за раз. Силен был, выносил, выносил и складывал куда-то.
Как часто бывает, не найдя тепла в мире внешнем, включались механизмы защиты, и внимание переключалось во внутрь, где и разворачивались бушующие драмы эзотерических видений.
