придется похлебать воды, – заключила я.
Я еще не знала, насколько точно попадаю в кон этим необязательным речением.
Морской лайнер «Александр Скрябин» уходил из новороссийского порта тихим и теплым августовским утром. Чета Шульгиных и я едва не опоздали на него и попали на борт уже в последний момент, волоча за собой два чемодана и сумку. Вместе с нами по трапу взбежал толстый господин в джинсовой куртке поверх красной футболки, оживленно вещающий что-то в трубку сотового. Я его не слышала, слова унес шальной порыв ветра с моря, а вот по лицу страдальчески сморщившейся Валентины стало понятно, что лексикон толстяка был далек от джентльменского.
Уже на борту «Скрябина» толстяк столкнулся с меланхолично стоящим у борта долговязым мужчиной примерно одних лет с Родионом Потаповичем, с бледным продолговатым лицом и сильно косящими глазами, благодаря чему его взгляд был совершенно неуловим, то бишь смотрел он совсем в другую сторону, чем могло казаться.
Я машинально прислушалась к их беседе.
– И чего ты тут встал? – накинулся толстяк на косоглазого, начисто игнорируя стоящего тут же моряка, чьей функцией, очевидно, была проверка билетов.
Долговязый окинул недружелюбным взглядом толстяка, причем его глаза настороженно сползлись к переносице, после чего вдруг произнес совершенно индифферентным голосом, игнорируя вопрос, только что обращенный к нему:
– Вы любите играть в казино?
Фраза произвела почти магическое действие на толстого джентльмена. Вероятно, произнесший ее сам удивился эффекту от своих слов – толстяк замер, как перед прыжком, а потом обрушил на собеседника свой вопрос.
– А че, тут есть разве? – с такой же интенсивностью завопил он, не отрывая трубки от уха. – Слышь, Колян, а ты трещал, что, типа, на этой корыте, значится, негде бабеус сбагрить!
Нам отвели соседние каюты. Одна, двухместная, была заказана для Родиона и Валентины, вторая, одноместная, для меня.
Валентина осталась в своей каюте принимать ванну, а я, расставив и разложив вещи по своим местам, пошла в бар-ресторан перекусить. В коридоре я встретила Родиона, он направлялся туда же – «промочить глотку газировочкой», как он выразился. Хотя пора уже было обедать, о чем настоятельно говорила ему Валентина, которая убеждала его повременить с посещением этого приятного во всех отношениях заведения. Тем более что она знала о пристрастии своего благоверного к хорошим коньякам.
– Интересно, Родион Потапович, что вы на этот раз от меня скрываете? – протянула я томно.
– То есть?
– То есть я не имею ни малейшего понятия о том, что нам предстоит делать на борту этого корабля помимо того, что наслаждаться отдыхом. А вы?
Он хитро улыбнулся и сказал:
– Ты знаешь, я тоже почти ничего не знаю.
– Но все-таки – «почти»?
– Все-таки «почти». Не оставит же меня
