управлять – знания не нужны! – сразу же безапелляционно заявил его новый учитель. Столь же категорично он съязвил насчёт конституции. – Мыслящему субъекту уже достаточно для счастья того, что он имеет её!..
И это больше всего понравилось маленькому принцу. И он так и не научился изъясняться на латыни, а о конституции сложилось мнение как о бесполезном увлечении.
Маленький принц уже достаточно подрос. И король вернул его обратно во дворец. Но из принца уже получился форменный босяк. Его тянула улица, трущобы, кабаки, бродяги, проститутки, жулики, вся нечисть, проходимцы… Та жизнь народная, что крутится и плавает, воняет на поверхности…
И он стал тайком от отца и придворных исчезать из замка, как только темнело. Спустившись вниз по стене замка на верёвке, он подавал знак своему верному слуге. И тот, подняв верёвку, прятал её в укромном месте до утра, до его возвращения.
В кабаках завсегдатаи уже знали его. Пьянчужки, как присоски, липли к нему, все набивались в приятели, в друзья. Выпив с ними пару чарок рома, он пускался с этой компанией в приключения по ночному городу… Буянили, дрались…
Слухи об этих ночных его похождениях дошли и до короля.
После одной такой ночи, вернувшись к себе тем же путем, каким уходил, он бухнулся, не раздеваясь, на постель.
В комнату вошёл отец… За ним придворные…
Король Ханс, подтянутый и видный, с локонами седины. Лицо усталое, разгневанное.
– Встань! – приказал он ему, подойдя к его постели.
Кристиан поднялся. Пошатываясь, он встал перед ним: помятый и грязный после очередной драки где-то в городских трущобах, где с такими же, и таких же били… Он тяжело вздохнул…
Короля обдало перегаром. Он поморщился. Наливаясь гневом, он сжал кулаки.
– В кого ты уродился! – вскричал он. – Ублюдок!..
Кристиан криво ухмыльнулся:
– В тебя!..
Демократическое начало улицей, кабаками уже въелось в него. Он говорил правду, невзирая на того, кто был перед ним.
Это было уже слишком.
– Ты ещё и паясничаешь! – вскричал король.
Он выхватил из рук слуги плётку, уже приготовленную для воспитательных целей.
Первый удар плёткой пришёлся Кристиану по ногам…
Король хлестал сына, ненавидя его в эту минуту.
Кристиан не сопротивлялся. Улица научила его молча сносить обиду и боль. К тому же он боялся отца, боялся его припадков безумия, накатывавших на того внезапно…
Посчитав, что на первый раз достаточно, король ушёл к себе, в гневе пробурчав:
– Подонок!
К утру обида на отца у Кристиана прошла. Следы побоев исчезли не так скоро. Но к этому он уже привык.
Потом отец преподавал ещё не раз ему такие же уроки: после каждого громкого похождения его, о чём говорил весь город.
Прошло
