угодно! Но только подальше отсюда! – взревел он.
Понтус был сражён его откровенностью. Тот, оказывается, скрывал от него, от друга, свою ненависть ко двору Стюартов.
– Ты что – гугенот?! – напрямую спросил Антуан его. – Из этих! – с презрением скривил он рот. – Ах, я забыл, что ты из Лангедока! Альбигоец! Еретик! Божий избранник!..
– Перестань паясничать! – закричал Понтус, недоумевая, что случилось с приятелем, всегда холодно относившимся к религии.
– Из этих! Из манихеев! Катаров[57]! – с издевкой продолжал Антуан. – Чистеньких! Так они говорят про себя!
– Откуда ты знаешь?! – не выдержал Понтус. – Катары – это те же пуритане[58]! Ты не знаешь даже этого!
Антуан как-то странно уставился на него, затем расхохотался:
– Ха-ха-ха! Ты на самом деле принял всерьёз всё, что я наболтал!
Он подскочил к нему, схватил его за пояс, легко оторвал от пола, крутанул и отшвырнул от себя так, что Понтус отлетел от него на несколько шагов и едва устоял на ногах.
Понтус готов был вот-вот накинуться на него с кулаками за этот розыгрыш. Но, увидев невинно улыбающуюся физиономию друга, он тут же простил ему это. Однако всё равно намял ему бока в потасовке, затеянной ради потехи.
Отдышавшись, они стали уже серьёзно обсуждать то, что предложил Антуан.
– А как же Клютен?! – спросил Понтус его.
– А-а, оставь!
– Ладно, я договорюсь!..
Да, отсюда надо было сматываться. Дела при дворе разворачивались странным образом после казни сумасшедшего поэта-мальчишки.
– Он, этот поэт Шателяр, как гусёнок!.. Говорят, что гусёнок, когда вылупится из яйца, принимает за родителя того, кого увидит в первый момент!
– Но ты же не гусёнок! – захохотал Антуан. – Но уж гусь-то порядочный!
Итак, наш пылкий мушкетёр, отчаянный смельчак, готовый валяться хоть псом под дверью королевы и божества, бежал из Шотландии, чтобы забыться в Северной войне. Там поискать свою судьбу. Подбил на это он таких же, как он сам, романтиков. Они, шотландцы, итальянцы и французы с охотой ввязались в большую драку шведов и датчан.
Глава 7. Маленький принц
Кристиан, впоследствии датский король Кристиан II, родился в тот год, когда его отец, Ханс, стал датским королём Хансом I после смерти в 1481 году его отца, датского короля Кристиана I.
Когда ему исполнилось всего каких-то пять лет, отец поручил его воспитание близкому к его двору канонику Гейнцу. Тот служил священником в храме Спасителя в Копенгагене. Каноник был человек занятой, и король поместил своего сына в доме мещанина Ганса Бухбиндера, ближе к месту службы каноника. И там маленький принц имел комнату и стол. Кухарка кормила его, присматривала за ним, держала в чистоте его постель и бельё.
Так с малых лет его, принца, окружала простая незатейливая среда, в которой он, привыкнув, не чувствовал себя чужаком.
Каноник
Манихейство (от имени легендарного перса Мани) – религиозное течение, получившее распространение в Римской империи начиная с III в. н. э. Катары (
Пуритане (
