мы вошли в дом.
Я рассказала, кто мы и что сегодня произошло, описала мужиков и их машину. Меня сотрясала неимоверная дрожь, в горле стоял ком боли, не давая мне нормально говорить. Герман стоял рядом со мной, со спины, крепко сжимая мои плечи. Соседи подтвердили, что эти люди были сегодня здесь. Вообще-то, допрашивать меня никто не имел права, но сейчас, видимо, никого не интересовало, сколько мне лет, оперативник записал мои паспортные данные в протокол, но, видимо, не сообразил, что мне еще нет 18-ти. Молодой совсем, мы с ним выглядели почти ровесниками. Допрашивали нас часа два, потом отпустили. Когда тела выносили из дома, Герман повернул меня к себе лицом и крепко прижал к своей груди, не давая мне смотреть на них. Я изо всех сил обняла его, уткнувшись лицом ему в плечо, чтобы не сорваться на истеричный рев. Тела увезли, оперативники опечатали дом и уехали.
Я присела на лавку рядом с домом, меня, по-прежнему, бил озноб, по щекам катились слезы, которые я не могла больше сдерживать. Я из последних сил заставляла себя не разреветься в голос. Герман присел рядом и крепко обнял меня за плечи, я попросила у него сигарету, хотя, никогда раньше, даже не пробовала курить.
– Не стоило тебе со мной ходить, сейчас задолбают, будут на допросы вызывать, – тихо сказала я.
– Меня не будут, – уверенно, ответил он. – Да и тебя тоже. Завтра сходишь и все.
Я не предала значения его уверенности. Как это не будут? Я потерпевшая, ты свидетель. Мне было не до этого. Я думала о том, что делать дальше. Как жить? Куда идти?..
– Ты куда сейчас? – спросил меня Герман.
Я молчала, мне некуда было идти. Дом опечатан, да и входить в него мне совсем не хотелось.
– У тебя есть родные в этом городе? – снова спросил Герман.
– У меня, вообще, никого больше нет, ни в этом городе, ни в другом, – тихо ответила я.
– Поехали ко мне, – твердо сказал он и встал с лавки.
Я продолжала молча сидеть.
– Поехали, – повторил Герман. – Что ж ты, так и будешь на лавке сидеть?
Я подумала, что деваться мне все равно некуда, и пошла за ним.
Герман привез меня к себе домой, вернее не к себе домой, а на квартиру, которую он снимал, чтобы отдыхать в Ивановске в выходные, дал мне свой халат и отправил в ванную. Приняв горячую ванну, я немного успокоилась и согрелась, меня уже не трясло так сильно. Герман усадил меня на диван и дал мне кружку горячего чая, сам присел рядом со мной. Допив чай, я окончательно согрелась.
Герман сел ближе ко мне, обнял одной рукой за плечи и тихонько поцеловал меня в висок – я напряглась. Он почувствовал, что я готова спрыгнуть с дивана.
– Ты боишься меня, Настя? – удивился он.
Я молчала.
– Ты что, подумала, что я стану приставать к тебе?
В ответ я лишь неуверенно посмотрела на него.
– Я что, на подонка похож? – возмутился он. – Ты, сегодня потеряла родителей, я хотел поддержать тебя. Прости, я не знаю, как это делать, я впервые в такой ситуации.
Мне стало
