среди ночи, стоит и смотрит на гетмана страшными своими глазами.
Богдан просыпался, пил водку и воду, но, стоило провалиться в сон, являлся Кривонос.
«К перемене погоды», – успокаивал себя поутру гетман.
Пришли и сказали, что во всех церквах поют ему здравие.
Хмельницкий дал денег и велел во всех церквах поминать Кривоноса. Сам подался к чародеям и гадалкам.
Белый старик, в волосах и в бороде, как в саване, посадил его на осиновый пень, развел на жаровне огонь и, бросая в него соль, ладан, белую смолу, камфору и серу, трижды выкрикивал имена духов: Михаэль – царь солнца и молний, Самаэль – царь вулканов, Анаэль – князь саламандр.
Водил Богдана вокруг заклятого огня, приговаривая:
– Боже, утверди своей волей данное нам тобою помазание. Дабы они уподобились пыли под ветром и чтобы они были обузданы ангелом Господним, чтобы их пути сделались мрачными и скользкими и чтобы ангел Господен их преследовал.
Достал из огня бляху со знаком Юпитера и с начертанными по краям десятью главными именами Бога: Эль, Элоим, Эльхи, Саваоф, Элион, Эсцерхи, Адонай, Иах, Тетраграмматон, Садаи.
– Отныне рука предателя не коснется тебя, – пообещал старик, получая щедрую подачку.
Гадалки гадали гетману на будущее. У всех у них выходило, что впереди победы, долгая дорога и опять победы, слава, богатство.
В Киев съезжались послы, но всем им было сказано, чтоб ехали в резиденцию гетмана, в Чигирин, куда Богдан отправил Тимоша приготовить город для новой роли, роли казачьей столицы. От короля пришло известие о смерти бывшего киевского воеводы Тышкевича и о назначении на воеводство любезного гетману Адама Киселя.
Хмельницкий не возражал ни против приезда сенатора в Киев на воеводство, ни против приезда комиссии во главе с Киселем для переговоров и установления скорейшего мира. Забот было много.
Первые вернувшиеся на свои земли арендаторы были убиты. В местечке Роздале мещане разгромили шляхту. В покутье хлопский магнат Семен Высочан оборонял переправы.
Шляхта объединялась в отряды, крестьяне – в ватаги. Не было мира на земле.
Вишневецкий собирал войско, король помогал ему, митрополит Косов направил втайне от гетмана навстречу Адаму Киселю своего доверенного человека.
И гетман, зная обо всем этом, решился.
В послы к московскому царю он выбрал полковника Силуяна Мужиловского.
Выговский предлагал Тетерю, но гетман решил по-своему.
Торжественно, под колокольный звон уезжал из Киева патриарх Паисий, и мало кто знал, что колокола рассыпают серебро и медь еще и в честь первого украинского посла, едущего пока что тайным обычаем в патриаршей свите ради великого дела соединения двух сердец русских в одно великое сердце, каким ему назначено быть издревле.
Река, разошедшаяся в веках на старицы и руслица, из коих многим грозило обмеление, под натиском бури катила поверху, стремясь слить все свои воды
