точно, но сейчас речь не столько о них, сколько об очередном подарке писательницы своим читателям – новой книге, предисловие к которой я пишу.
«Аквамарин» – так неожиданно назвала она избранное любовной лирики. А почему, собственно, неожиданно? Есть в представленном поэтическом сборнике одноимённое стихотворение. К тому же аквамарину, зеленовато-голубому, морского оттенка драгоценному камню, достойной огранкой послужат страницы, где «в стихах златая даже запятая».
В «Избранное» вошли произведения поэтессы, публиковавшиеся в разные годы в книгах «На полянах Рождества», «Врата», «Сладчайшие дни бытия», а также строки, ещё, как говорится, пахнущие чернилами.
Всё собрано флористом слова в один букет раздумчиво, терпеливо, бережно, со вкусом, словно цветок к цветку, показывая читателям, «как долог путь любви», как «август зацеловывает ноги» в безоблачные дни и как порою тяжела «земной любви солёная щепоть!» «Мы слышим сердцами», – утверждает Татьяна Батурина и приглашает испить из её «песенной братины». «Ах, эти сказки, старины, былины!..», поднимающие извечный вопрос: что же такое Любовь?
Издавна над этим задумывались и философы, и далёкие от науки люди, но так и не пришли к единому мнению. Лишь поэтам под силу решить сердечную задачу.
Любовь – это когда «в глубине аквамариновой» «опять проявится луна и робким светом прорастёт сквозь крышу»; это когда «ночи чудовы, облаки белы, нивы медовы, ветры – гуделы…» и вдруг… «в палисаднике вспыхнет маргаритка».
Непостижимо-понятное, неизведанно-знакомое чувство живёт в каждом батуринском стихотворении.
Но страсть к мужчине – «сердце друга сокрушила игрой полуночных ресниц» – лишь малая толика чего-то всеобъемлюще-целого, воспеваемого служительницей муз. Неостывающая чувственная теплота к родителям, всепрощающая нежность к детям, сладостно-горькая забота о них, беззаветная, жертвенная преданность Родине, большой и малой, – это тоже любовь.
Есть в сборнике «Аквамарин» строки обо всём, что близко, и обо всех, кто дорог писательнице.
«Провижу род, святой над ним покров, – говорит она о своих славных русско-украинских предках («Прáотцы») и продолжает: – О, русская испытанная рать, привыкшая за правду умирать! Такой завет дал Александр Невский». И родители Татьяны Батуриной, следуя этому завету, оба были участниками Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Есть «клятвы, для которых срока нет», – уверена поэтесса. А теперь «талым нимбом на семейном снимке в белой-белой тоненькой косынке» видится стихотворице её матушка. «Как мать подпирала спиною талый глиняный дом», – рассказывает Татьяна читателям. «Как вечером с доброго неба снимал усталый отец пшеничное солнышко хлеба, а вместо звезды – леденец», – вспоминает любящая дочь. Неустанная благодарная память!..
А о сыне поэтесса говорит ещё проникновеннее:
Когда миновало цветастое время весны
И стали все платья на мне ненарошно тесны…
Десятого дня золотого вовсю октября
Дитя появилось из нетей ни свет ни заря… –
Блаженной любви продолжая пленительный гимн.
Что может быть чище и ярче этого божественного ощущения?! И так «безутешна на детском межбровье морщинка печали» для каждой родительницы!
Всему свой срок, а нынче под крылом
Моей любви мой сын, моей печали,
И чутко зова ждут в моём былом
Сыновьи подрастающие дали…
Глядят матери, глядят в эти «дали», пока глаза не закроются… А время быстротечно… «Песней про недолгий бабий век дудки за подол меня уцепят», – с грустью пишет наша землячка («Дударка»).
А в другом стихотворении весело щебечет с внучкой, как с подружкой: «Весна на свете, девушка, весна! На часиках протаивает вечность…»
Но, даря любовь своим близким, Татьяна Батурина и от них требует взаимности: «Дана вам в родню – так любите до смерти, до судной трубы!» А читателям заявляет: «Одно только знаю: люблю как болею». «Любовь меня приблизила к земле, о солнце мне теперь не уколоться», – откровенничает она. И хорошо ей, когда «на две судьбы – одной любови дата».
Но не всегда приходится вкушать «кусочки счастья, сладкого на вид», иногда впору взмолиться: «Пожалей, соловей, соловею!» Но «молчат циферблаты в ладошках вечности про обретенья и утраты, про горечь верности» («Аквамарин»). «А лучшие уходят навсегда, на время – все, а лучшие – навеки», – печалится стихотворица. Её «душа довольно куролесила»… «Как много лодок смоляных к судьбе моей причалено…» – одно из признаний авторессы. И, конечно же, не раз «корабль разлуки отходил от пирса, и плакали платочки на корме…» «Текли чаи, цвели воспоминанья» – воспоминанья, в которых поэтесса является не сторонним наблюдателем, а героиней переживаний.
Любовь… Какое капризное, многоликое, разнохарактерное это чувство! То беспечное,
