Это, конечно же, наш… само собой разумеется, наш…
– «Утес»! – хором прозревает весь зал.
– У-у-у! – вторят восторженным эхом Жигули. – Тёс, тёс, тёс…
Ну, каков момент истины в «Утесе»! Не правда ли, хорошо натесали?
– Дорогие коллеги-мыслители! – сияет мент Самосудов. – Вот нам и открылась удивительная истина.
– Эту удивительную истину, – подхватывает банщик Безмочалкин, – мы дарим вам, Юрий Цезаревич.
– Совершенно безвозмездно, – продолжает много-предметник Молекулов. – В порядке взаимозачета по нашим долгам.
– Воистину царский подарок! – восклицает всенезнайка Профанов. – Вы понимаете, Юрий Цезаревич, что все это означает?
Конечно, не понимает, где ему, потомственному жмоту! Ну ладно, так уж и быть, разъясним. Возбужденные реплики сыплются со всех сторон:
– Уже вижу у входа в «Утес» беломраморную мемориальную доску с золотыми буквами: «Достопримечательность континентального значения»…
– …и толпы восторженных туристов, которые хлынут сюда со всех концов страны, а равно из-за рубежа…
– …и баснословные доходы в долларах, фунтах, евро, которые просто некуда будет девать.
– За вторую Мекку, за колдыбанское ПОП номер тринадцать! – возглашает луженая лекторская глотка Профанова.
– Да, да, конечно, я тоже «за», – бормочет Подстаканников, едва скрывая радость. – Но скажите, как, каким образом «Утес» станет достопримечательностью континентального значения?
– Чтобы ответить на этот вопрос, – поясняют с достоинством философы-мыслители, – мы и хотим жадно прильнуть к источнику истины.
Лихо? Остается поставить последнюю точку.
– Как пить дать! – ревет зал.
– Как дать пить?
– Дать!
– Как?
– В кредит, – лепечет Подстаканников, не в силах на радостях отказать своим вечным должникам. – Конечно же, в кредит. За светлое будущее «Утеса»!
Какой момент! Тост провозглашает сам бармен Подстаканников. Скупердяй и жмот в седьмом поколении.
– Прошу! – широким жестом приглашает Юрий Цезаревич к барной стойке.
Мы не можем отказать в просьбе нашему бармену.
Ульк!
Хорошо дали по шапке Жигулям. Аж у самих темечко загорелось. И тепло ему будет, судя по всему, долго…
Но дни идут. И вот, когда флагманский столик после второго стакана безмятежно хвалится: «А мысль-то течет все шире и все глубже», – бармен Подстаканников ни с того ни с сего устраивает настоящий мятеж.
– А когда же, – спрашивает он, – в «Утес» хлынут толпы туристов?
– Каких туристов? – удивляются истинные колдыбанцы.
– Вот те раз! – удивляется, в свою очередь, Юрий Цезаревич. – Сами же говорили: восхищенных.
– Ах да, кажется,
