собственное дело, существовала ещё одна причина. Отец у Марата приболел, довольно серьёзно. Вот он и приехал, чтобы мать тут не одна. Только с отцом всё закончилось благополучно, и в больничной кухне Марат теперь немного ориентировался.
– У Галины Рогозиной из шестнадцатой кто лечащий врач?
– У Рогозиной из шестнадцатой? – медленно повторила медсестра, опять с интересом рассматривая Марата и, вероятно, прикидывая, какие отношения связывают его с той самой Галиной. – А! У неё – сам Виктор Олегович.
– Это кто? Как его найти?
– Зав отделением, – уважительно пояснила сестра, как и в прошлый раз, махнула рукой, только сейчас в другом направлении. – Это в противоположную сторону и тоже почти до конца. Там так и написано на двери «Заведующий отделением». Но сейчас он, наверное, уже уходит. Если уже не ушёл.
– Спасибо.
Зав отделением Марат застал выходящим из кабинета, уже без больничной униформы, одетым по-уличному, преградил ему дорогу, поздоровался, спросил:
– Рогозину из шестнадцатой ведь вы лечите.
– Я, – коротко подтвердил зав.
– Можно поговорить?
Наверное, не очень вежливо получилось, с такими интонациями, будто не на простой разговор вызывал, на чисто мужской, который уместнее где-нибудь во дворе у чёрного хода. Зав недовольно сжал губы.
– Сейчас не получится. Времени совсем нет. Да и рабочий день уже давно закончился. Давайте завтра. – Сделал шаг, рассчитывая, что Марат отступит, освободит дорогу. А он – с места не сдвинулся.
Это как раз то, что ему сейчас нужно – решить конкретную сиюминутную задачу, добиться желаемого приемлемым способом.
– Вам доплатить? – произнёс Марат со снисходительной иронией. – За переработку.
Зав смерил его оценивающим взглядом, хмыкнул, вздохнул, взялся за ручку на двери.
– Ну хорошо, заходите.
11
Они уселись на стулья. Марат на тот, что в сторонке, специально предназначенный для посетителей. Зав на свой, возле заваленного бумагами стола, положил руки на столешницу, с ожиданием, чуть приподняв брови и поджав губы, уставился на Марата. Он был, наверное, лет на двадцать старше: высокий, крупный, седина в волосах. Чем-то напоминал отца, если бы накинуть ещё годиков пятнадцать.
– Слушаю вас.
Марат качнул головой.
– Как у неё дела? По-честному.
– А вы ей кто? – с въедливыми интонациями поинтересовался зав.
– Знакомый, – произнёс Марат, добавил: – Одноклассник. Бывший. – Но сам понял, что всё равно звучит несерьёзно, ещё и зав посматривал на него с нарочитым пониманием, насмешливо. – Отец её дочери, – выдал решительно на одном выдохе.
– Ясно, – протянул зав вдумчиво. – И что вы хотите знать?
– Всё, – ответил Марат, и, похоже, опять не слишком удачно: расплывчато, а оттого
