Марат! – воскликнула Валентина Михайловна, махнула рукой, улыбнулась сдержанно. – Да подождите. Что-то вы уж слишком. Сами же говорили, ей – двенадцать. Взрослая. Зачем её водить? Она сама и до школы дойдёт, и вернётся, и уроки сделает. И кормить-поить её не надо. Не младенец же. Сама поест. А что, я приготовлю. Ведь не это главное. Главное, её поддержать. Что бы она не думала, что одна и больше не нужна никому. Чтобы точно знала, рядом есть кто-то родной. С такими большими основная забота – лишний раз ласковое слово сказать, поговорить, когда надо.
Она, конечно, правильно рассуждала, разумно, по делу, но Марата, как прорвало, остановиться не мог.
– Да о чём я с ней буду разговаривать? Как? Ну пацан бы ещё – куда бы ни шло. А она-то – девочка.
– Ну, обычно отцы дочек гораздо сильнее любят.
Обычно. Вот именно, обычно.
– Но я-то… Ведь если честно – да какой я ей отец? Даже не разглядел толком. Мы же даже не знакомы. Чужие.
Он, наверное, ещё долго мог бы так восклицать, но Валентина Михайловна перебила, произнесла – совсем другим голосом, не таким как раньше, холодно-разумным, затвердевшим:
– Ну если вам действительно сильно в тягость, тогда и забирать её к себе, конечно, не стоит. Ничего хорошего не получится.
Марат не ожидал, ни слов таких, ни интонаций, слегка опешил.
– А как же тогда? В детский дом? – предположил неуверенно.
Валентина Михайловна пожала плечами.
– А есть ещё варианты?
13
Слишком выбила его из колеи эта история – Марат сам себе не узнавал. И жуткая болезнь без надежды, а Галке, как и ему, всего ведь тридцать. Мало же, чересчур мало для того, чтобы уже всё. И почему именно она? Хотя и для кого-то другого из ровесников Марат подобного предположить не мог, но для Галки – и подавно. И дочь. Его дочь. И тут – Галка. И тут – предположить не мог. А мысли навязчивые, никак не отступают.
Только на следующий день немного в себя пришёл, работа помогла. Не успел прийти, как захватило, закружило, и не выбило ещё сильнее, а наоборот – опять вернуло на нужные рельсы, на давно проложенный путь.
С утра в компании главбуха пришлось ехать в налоговую. Кто-то из подрядчиков по заказу лажанулся, а проверкой осчастливили всех хоть как-нибудь причастных, и на допросы тягали всех. И нет бы назначили точное время приёма – как же? Сиди, жди своей очереди.
Перед отъездом, выходя из кабинета Марат бросил секретарю:
– Если ничего суперсрочного, то всем говори, пусть ждут до завтра. – И уже почти дошёл до двери, но друг остановился, развернулся, вернулся к столу. – И ещё, – произнёс, неосознанно понизив голос, – узнай мне, пожалуйста, про опекунство. Или усыновление. Ну, правила, законы, документы. Найдёшь, на телефон перешлёшь. И на почту. – Твёрдо заглянул в заблестевшие любопытством женские глаза, предупредил, многозначительно дёрнув бровями: – Особо только всем не трезвонь. – Добавил почти по-приятельски: – Угу? – И очаровательно улыбнулся.
Секретарь
