и Биттерблу даже представить себе не могла, чтобы она вела себя настолько театрально. Ей хотелось крикнуть рассказчику, что он перевирает историю о Катсе, защитить ее, и казалось странным, что толпа в восторге от столь искаженного образа. Для них это была настоящая Катса.
Той ночью, подойдя к восточной стене замка, Биттерблу заметила сразу несколько странностей. На стене погасли две лампы подряд, погрузив все вокруг в кромешный мрак. Биттерблу с подозрением оглядела улицу и обнаружила, что ее опасения оправданны. Уличные фонари на этом отрезке тоже не горели. Затем она увидела посреди плоской темной стены едва заметное движение. Карабкавшийся по стене силуэт – человек? – замер, когда у него над головою прошагал монсийский воин. Как только часовой скрылся, движение возобновилось.
До Биттерблу наконец дошло, что у нее на глазах по восточной стене замка и вправду кто-то лезет. Она укрылась в дверном проеме ближайшей лавки и попыталась решить: стоит ли закричать сейчас или подождать, пока преступник доберется до края высокой стены, где невозможно спрятаться и где стражам будет проще его схватить.
Вот только он не стал залезать на стену. Он остановился чуть ниже вершины – чуть ниже небольшой каменной фигуры. Биттерблу предположила, что это одна из множества горгулий, которые сидели на карнизах или свисали с них, уставившись на землю. Послышался скрежещущий звук, который ей не удалось распознать; когда мимо опять прошел стражник, звук на мгновение утих. Потом раздался снова. Все это продолжалось довольно долго. Удивление Биттерблу успело смениться скукой, когда человек вдруг охнул. Последовал треск, и он соскользнул – падая, но иногда придерживаясь – вниз по стене вместе с горгульей. Во мраке у основания стены зашевелился второй человек, которого Биттерблу до сих пор не замечала; он кое-как поймал первого, хотя по кряхтению и веренице тихих ругательств можно было догадаться, что одному из них пришлось несладко. Второй достал мешок, в который первый опустил горгулью, а потом взвалил себе на плечо, и оба поспешили скрыться.
Они прошли прямо перед Биттерблу, и она отпрянула, вжавшись в дверной косяк. Узнала она их мгновенно. То были любезный темноволосый Тедди и его Одаренный друг Саф.
Глава четвертая
– Ваше величество, – строго сказал Тиэль на следующее утро. – Вы не могли бы сосредоточиться?
Она не могла. Она искала способ ненавязчиво коснуться неприступной темы. «Как в замке сегодня дела? Все хорошо выспались? Может, кто-нибудь недосчитался горгульи?»
– Я сосредоточена, – огрызнулась она.
– Осмелюсь предположить, попроси я вас перечислить последние пять документов, которые вы подписали, ваше величество, вам пришлось бы задуматься.
Тиэль не понимал, что такого рода работа не требует никакой сосредоточенности.
– Три хартии для трех прибрежных городов, – начала Биттерблу, – указание поставить в королевскую сокровищницу новую дверь
