до чего ж горделиво,Цветисто твое полотно!
Раздольна картина провинции волжской!
Не черти ль в разбойных конях?
Их не остановишь – и без толку вожжи
Натягивать, стоя в санях!
А тройка несёт сумасшедше и лихо
И гору берёт без труда!..
Румяна твоя, величава купчиха
И, словно весна, молода.
Твои мужики бородаты, степенны,
Узорен заснеженный лес…
И мало кто знает, что, может, на стены
Едва ты от боли не лез!
Но боль не сломила тебя, не убила.
Прикован к постели, без ног,
О чём ты мечтал?
Каково тебе было?
Как выдюжить, выстоять смог?
Твой дух молодой никогда не смирялся.
И, бедствуя, в пору невзгод
С полотен твоих, как и прежде, смеялся
Российской глубинки народ.
«Я люблю, и любови не скрою…»
Я люблю, и любови не скрою,
И не буду молчать и курить…
Ты уважь меня – выйди со мною
За околицу поговорить.
Ты дозволь мне, голуба, – не смейся! —
Мимо клуба, где столько парней,
Я промчу тебя – только осмелься,
Положись на горячих коней.
Положись, коль представился случай,
Да потуже стяни свою шаль.
Снег в полях озорной и колючий…
Ты скорее, подруга, решай!
Ты осмелься, голуба, осмелься
И ладонь от лица отними.
Ты позвонче у клуба рассмейся
Да покрепче в санях обними!
Встреча
Неизбежностью встречи повенчаны,
Приближались метель и гроза.
Шли навстречу мужчина и женщина.
У мужчины грустили глаза.
А её излучали веселие,
И была её поступь легка.
Шли навстречу улыбка весенняя
И метельная скорбь старика.
Обратившись без имени-отчества,
Он возник у неё на пути:
«Я хочу от тоски одиночества
Своё бедное сердце спасти!
Помоги! Но не ласками нежными.
Потревожь мою жизнь, как гроза…»
Но, увы! Не лучистыми – снежными
Были женщины встречной глаза.
«Снег почернел и осел…»
Снег почернел и осел.
Зимняя слякоть…
Если нахмурились все —
Стоит ли плакать?
Перед приходом весны —
Вы замечали? —
Радость кладут на весы,
А не печали.
Стоит ли плакать? Очнись!
Что ты капризна?
Вновь говорливы ручьи,
Радость так близко.
Ни тишины, ни оков
Я не желаю.
Длись до скончанья веков,
Песня живая!
««Люблю тебя!..» Но говорили то же…»
«Люблю тебя!..» Но говорили то же
И те ж слова, которых нет моложе
И нет дороже, в прошлые века
Произносили… Как порой несмело,
Но лишь однажды,
