дороге позабытой,У сожжённого села
Не зацокают копыта
И не звякнут удила.
Белым днём,
Во тьме кромешной,
У воронки, вдоль межи
Снова с песней безутешной
Ветер в поле ворожит.
На военном пепелище
Всё-то кружит, словно чёрт.
И кого, кого он ищет?
Что сюда его влечёт?
Смерча мертвенную проседь
Завихряя, нелюдим,
Пепел выстывший возносит?
Сокрушается над ним?
«Неотвратимая, ранняя…»
Неотвратимая, ранняя
Осень вступила в права,
И зажелтели раменья
Крайние дерева.
За ветровую сиверко
Цепко схватился нить.
Незачем даже силиться
Что-то остановить.
Думает, что удержится,
Выстоит рамена…
Остепениться, утешиться
Самые времена.
Самое время по осени
Дела выискивать суть.
Самое время с вопросами
В душу себе заглянуть.
Так ли всё было истинно
В нашем пути вдвоём?
Стоит ли так воинственно,
Твёрдо стоять на своём?
Вовсе не стоит, скажете…
Скажете – остепенись…
А над полями и пажитью
Неба бескрайняя высь.
«Безоблачный май, словно ягода, красен…»
Безоблачный май, словно ягода, красен.
И льдины, и брёвна река пронесла.
У дома напротив состарился ясень,
А липа у наших окон подросла.
Отжившего ясеня вешнее горе.
Но знаю я, знаю: однажды, увы,
И липе моей, словно воину в поле,
Наступит пора – не сносить головы.
Поёт в вышине златогорлая птица.
Я в небо гляжу – замирает в груди.
Ах, я не мальчишка, чего кипятиться?
И что меня, что меня ждет впереди?
Но снова меня ожидает дорога.
И липе цветущей махну я рукой
В тот час, как услышу с родного порога
Гудок парохода над тихой Окой.
Красный угол. 1983
Районные города
Степных и подмосковных,
В садах и без садов,
Как не любить районных
Российских городов!
Касимов, Муром, Суздаль…
Моя седая Русь.
Её степная удаль,
Её лесная грусть.
С домами пятистенными
И крепостными стенами,
С торговыми рядами
На берегу реки,
С церквами, тихой пристанью
И матерью, что пристально
Куда-то вдаль тревожно
Глядит из-под руки.
Вы потому мне дороги,
Что недруги и вороги,
Мечтавшие в столице
Справлять победный пир,
С мечтой своей расстались,
У ваших стен остались,
Повержены народом,
Который любит мир.
Вас
