счетом ничего хорошего. Но Цент-то, в отличие от него, бесправного землекопа, жил в крепости, как в раю.
– Да нет, конечно, – признался князь. – Это я так, замечтался. Отдохнуть, развеяться, это дело хорошее, но в меру. Дома все равно лучше. Прокатимся, наберемся впечатлений, и обратно. Я к шашлыкам да балыкам, ты к лопатам да граблям. Еще не скучаешь по инвентарю?
– Я бы все-таки хотел попробовать себя в чем-нибудь другом, – набравшись смелости, вновь поднял больную тему Владик.
– Ну, я же тебе уже предложил должность скотника.
– Нет, не в поле и на ферме. Что-нибудь другое.
– Например?
– Я даже не знаю. В Цитадели много вакансий, что-нибудь мне бы наверняка подошло.
– Ты хочешь именно в самой Цитадели? Ну, могу тебе посоветовать одну работу, но вот осилишь ли ты ее?
– Я буду стараться, – пообещал Владик. – А что это за работа?
– Рубщик дров. Оплата сдельная: куб древесины – сто грамм картофеля или иной еды по курсу.
Поскольку возрождающаяся цивилизация еще не успела выработать денежную систему, торговля осуществлялась путем натурального обмена. Картофель, как самый популярный и ходовой продукт питания, был чем-то вроде условной единицы, в которой измеряли все, от тушенки до гвоздей. Владик, горбатясь в поле, получал килограмм картофеля в день, и при этом питался достаточно однообразно и невкусно. Если же он, по совету Цента, поступит на должность рубщика, ему придется накалывать по десять кубов дров в сутки. Владик знал, что это такое. Несколько раз в жизни ему приходилось рубить дрова. То был тяжелый и опасный труд. Владик сомневался, что сумел бы наколоть десять кубов дров даже за месяц.
– А нельзя ли мне что-нибудь менее трудоемкое? – попросил он.
– Да тебе не угодишь! – возмутился Цент, ослабляя ремень на брюках, чтобы вошло еще больше мяса. – Предлагаю тебе ферму, тебе не нравится. Предлагаю должность рубщика дров – нос воротишь. Ты скажи сам, кем хочешь работать?
– Я не знаю, – беспомощно проронил Владик. Ну не мог же он прямым текстом заявить, что хочет трудиться там, где работы мало, а платят много.
– Ты и сам не знаешь, чего хочешь, – отмахнулся Цент. – О чем это говорит? О том, что тебя, на самом деле, все устраивает. Так что оставайся в поле, и не забивай себе голову всякой ерундой. И давай уже укладываться. Я сегодня не выспался – в багажнике тесно, неудобно. Надо набраться сил. Кто знает, что ждет нас завтра?
Спать легли в машине, в которой Владик залепил пробитое медведем стекло куском полиэтилена. Спальные места распределили по феодальному принципу – князь изволил почивать в салоне, превратив его в огромную кровать, а слуге выпало коротать ночь в багажнике.
– Там хорошо, – заверил его Цент. – Даже я поместился. А ты маленький, тебе будет удобно.
– А если ночью кто-нибудь подберется к машине
