шаги жены. Ключарев чувствует, что эти шаги слышит и Лида, – она вдруг начинает торопиться.
– На нашем прежнем месте, – говорит она. – На том же самом. Хорошо?
Это у станции метро – и довольно далекой. Ключарев секунду колеблется, но выбирать и обсуждать – в этом уже будет нечто нарочито спокойное и холодное. Он спокоен внутренне, ну и достаточно.
– Договорились, – ставит Ключарев точку. Но тут же добавляет, и это уже с небольшой укоризной: – Расставаться, Лида, надо по-хорошему.
– Что? Я не поняла…
Денис уже записал решение и разглядывал отца. Лида – на том конце провода – прощается, торопится и вешает трубку. Ключарев тоже кладет трубку. Он не выпускал из рук задачника, теперь он вглядывается в текст и начинает зачитывать новое условие. Дениска синхронно берет авторучку – уже пишет.
Жена приоткрывает дверь.
– Наташа звонила? – спрашивает она, имея в виду свою подругу (точнее сказать, их общего друга – друга дома).
– Не Наташа… Да так, – машет рукой Ключарев.
Некоторое время он сидит молча, отключенно.
Дениска спрашивает:
– Тебя чем-то расстроили, папа?
– Давай занимайся! – резко говорит Ключарев.
После ужина Ключарев помогает жене готовиться к отчету. Дети спят. Тишина… Наконец чай. У самовара я и моя Маша. Но сегодня чай получается молчаливый, речь вялая – усталость к концу недели.
Ключарев ставит пластинку, послушать что-нибудь мелодичное – это будет, пожалуй, к месту и неплохо и сотрет некоторую нечисть нынешнего дня. Жена рассказывает, что недавно звонила Анечка – сестра Ключарева. Она живет в Химках, но видятся они не часто, хотя родной человек.
– Кажется, мужа Анечки все-таки положат на операцию… Анечка сказала, что очень боится.
Ключарев понимающе кивает. Он любит сестру. А дело уже давно шло к операции.
Утро с солнцем, пестрое… Лида пришла раньше – Ключарев, выйдя из метро, сразу же замечает ее у будочки «Союзпечати». Три года не видел. Время изрядное. Лида стала как-то меньше ростом, маленькая среди толпящихся людей, – но лицо по-прежнему привлекательно, более того, лицо, глаза, фигура, все то, что называется обликом, кольнуло вдруг Ключарева… Лида тоже оглядывает его быстрым, мгновенным движением глаз. Оба они одеты друг для друга непривычно, незнакомая одежда, даже портфели уже новые – и только лица. Старое в новом.
Он и она быстро идут навстречу – Ключарев целует ее. Секундное замешательство. И теперь с полуметра только лицо, то самое. Прежнее.
– Значит, так… В субботу выпускной наш вечер. Ты приди, – говорит она, первая возвращаясь на землю и к настоящему дню. Оно, положим, Ключарев вернулся первым, но ждал, пока вернется она.
– Это и есть дело? – спросил он.
Лида начинает бегло объяснять, фразы, видимо подготовленные, – тема не совсем проста, щекотлива.
– У меня есть возможность остаться в Москве. Меня берут
