в ответ, попал в твердый, как доска, живот.
За спиной услышал гневный рев Гаррисона, затем раздался треск и звучный хлопок. Вильям вскочил со стула, тут же получил в скулу, едва успел прикрыться от повторной атаки. Отмахнулся вслепую, зацепил чей-то нос, неприятно хрустнувший под кулаком.
– Стоять! Прекратить! – резкий голос перекрыл занявшийся гвалт. Драчуны замерли, тяжело дыша и с ненавистью глядя друг на друга. – Еще движение, и мы применим оружие!
Парни из военной полиции были рядом, и в руках их без особого дружелюбия блестели «Магнумы-Б», стреляющие капсулами с парализующим веществом. Пораженный такой штукой оставался жив, но гарантированно получал шок и тяжелейшее отравление.
– Кто был зачинщиком драки? – вперед выступил лейтенант, по виду – родной брат Ли.
Вильям молчал, все прочие – тоже. Одно дело – расквасить нос человеку, и другое – сдать его полиции.
– Ладно, – в голосе лейтенанта не прозвучало и следа разочарования. – Вас, господа легионеры, попрошу выйти за мной, а вы, господа из флота, дождитесь меня тут.
И полицейский зашагал к двери, не сомневаясь, что его приказ будет выполнен беспрекословно.
Легионеры двинулись за ним.
– Значит так, – сказал лейтенант, когда дверь «Чайханы» захлопнулась. – По уставу я должен вас всех арестовать и отправить в кутузку до разбирательства.
Вильям опустил глаза, Гаррисон мрачно засопел. Арагонес улыбался, поглаживая синяк на скуле, и только Ли оставался невозмутимым, как ледяная статуя.
– Но есть негласное распоряжение коменданта, – полицейский заговорил тише, – не трогать тех, кто побывал в бою, кроме особо тяжелых случаев, само собой. Так что топайте в распоряжение части и благодарите меня за доброту.
Коротко кивнув, лейтенант исчез в баре. Легионеры побрели к окраине.
– Надо же, хоть в чем-то польза, что мы на Тритонии побывали, – хмыкнул Арагонес, вглядываясь в горизонт, где сверкали какие-то зарницы – то ли гроза, то ли следы барражирующих в вышине флайеров.
– А виски-то там осталось, – вздохнул Гаррисон, – жалко, не допили…
– И баб не успели пощупать, – согласился Ли. – В общем нечего ходить в эти увольнения, одни расстройства!
Темную улицу огласил дружный хохот.
От взвывшей, как показалось в первый момент, над самым ухом сирены, Вильям соскочил с койки еще до того, как проснулся. Выпучил глаза, силясь разглядеть чего-либо в заполненной суетой темноте.
Сирена продолжала надрываться.
– Боевая тревога! – гаркнул от двери сержант Фрезер. – Шевелите задницами, засранцы, если не хотите сгореть заживо! Все в убежища!
«Убежищами» стали называть окопы после того, как они достигли глубины нескольких метров, были оборудованы перекрытиями и удобными спусками.
– Клянусь четверкой! – пробормотал Вильям, в спешке зашнуровывая ботинки. В глубине души он все надеялся, что
