она. – Надеюсь, ты не обижаешься на это. Но, кроме всех этих общедоступных фактов, что ты делаешь в жизни? Что ты любишь? Во что веришь?
– Ой-ой-ой, не так быстро и сразу – с места – в карьер! – засмеялся он. – Ну что ж, может ты будешь смеяться, но я – неисправимый романтик. Если когда-нибудь попадёшь ко мне в дом – не удивляйся – он декориррован в стиле Рококо и Борокко.
Мэри изумлённо взглянула на него.
– Эпоха Возрождения! – продолжал он с мечтательной улыбкой. – Ренесанс… Как я скучаю по тому времени! Будь моя воля, я бы одел пышный, напудренный парик, а ты – кринолин. Или хотя бы просто платье. – Он сделал паузу и уточнил, видя, что она не поняла его намёк. – У тебя вообще-то есть платье? Почему я никогда не видел тебя в юбке?
«Потому что у меня короткие ноги…» Мэри лучше бы умерла, чем высказала это вслух.
– Потому что мне надо много тренироваться, – она ответила быстро. – Как бы я делала это в платье?
Она шагнула в сторону, на траву, и исполнила несколько гимнастических прыжков и кульбитов. Джерри не слышал их разговор и, видя как Мэри прыгает и кувыркается, он медленно приблизился, поражённый увиденным.
«Что она делает! Вот чёрт! Интересно, её Хозяин попросил, или она сама выкозюливает, чтоб закрутить его ещё больше? Ух ты! Со мной, по крайней мере это работает. Я забыл, что она – гимнастка. Глянь-ка, как она изгибается! Какая к чёрту Кама-Сутра! Она сто очков вперёд даст. Ох, пороверить бы, на что способно её тельце…»
Мэри закончила шпагатом, поднялась одним движением и приблизилась к Роберту.
– Что ж, – тот ответил спокойно. – Но девушки из группы поддержки спортсменов обычно прыгают в юбках – и ничего.
Мэри растерянно взглянула на него, и Роберт торопливо добавил;
– Но твои выступления – самые лучшие из всех, что я когда-либо видел.
Она улыбнулась, польщённая, и он продолжил свою мысль;
– Ты же – послушница, у тебя должно же быть платье.
– Да, то, что я одеваю в церковь.
– А на свидание со мной – брюки?
– Ну, я просто чувствую себя более комфортабельно в брюках!
– Но ты же делаешь усилие, чтобы ублажить Бога, почему б тебе не сделать то же и для меня? – спросил Роберт, и Джерри замер, слыша это; все его Библейские уроки мгновенно всплыли в памяти. И так же быстро изменилось выражение лица Марии Яблонской.
Она шагнула назад, и перед мужчинами стояла уже не оживлённая гимнасточка, а суровая монахиня. – Никогда не пытайтесь прировнять себя к Богу, – прошептала она.
– Это ж ещё почему? – Роберт процедил высокомерно.
Он напоминал Римского патриция, и Мэри невольно любовалась его видом.
Но она вздохнула и объяснила; – Со мной это не сработает.
– Что, не нравится встречаться со мной? – Роберт внимательно разглядывал девушку, проверяя
